Забытые письма - Лия Флеминг Страница 17

Сельма заметила, что, когда она обращается к нему, голос ее становится мягче, а гласные округлее и глубже – совсем не такими, как у йоркширцев. Да, постепенно она перенимала его изысканное произношение. Они читали вслух карманный томик пэлгрейвовской золотой поэтической антологии.

– Как хорошо ты читаешь… Так выразительно. Словно настоящая актриса, – удивился Гай.

– Я никогда не была в настоящем театре, – призналась она.

– О, ты обязательно должна побывать… В Брэдфорде или, может быть, в Лидсе, съезди на поезде.

– Вряд ли… Мы ведь не ходим в подобные развлекательные места.

– Даже и на Шекспира? Ты просто должна увидеть его пьесы. Хотя бы одну! В школе у нас ставят «Гамлета» в следующем семестре, но я уже не смогу участвовать.

– Почему? О чем ты?

– Я вот подумал… Если бы мы сейчас устроили какой-то праздник, что-то такое, чтобы из деревни на поезде приехала целая толпа, тогда твой папа был бы спокоен за тебя. Это было бы так здорово, пока я не… – Гай осекся. – Впрочем, это все ерунда. Я должен сказать тебе кое-что…

Он посмотрел на нее так серьезно, что она все поняла без слов.

– О нет, только не ты! Ты ведь не записался, правда? – У Сельмы заныло в груди, когда Гай радостно кивнул ей и улыбнулся.

– Ты же знаешь, офицерам позволено записываться добровольцами в семнадцать. Я не могу просто сидеть и ничего не делать, когда другие ребята там.

– Мой брат солгал, накинул себе лет и тоже записался. Фрэнк теперь ходит мрачнее тучи, а папа грозится привязать его к загородке в конюшне, чтоб ему и в голову не пришло сделать то же самое. Ну почему вы все рветесь сбежать поскорей? Моя мама места себе не находит! И твоя теперь будет так же!

Как же так?! Они только что начали узнавать друг друга. Как же теперь их воскресные прогулки?

– Вообще-то она еще не знает. Вот выберем подходящий момент и скажем. Но ей нас не остановить. А если она не согласится, то получим письменное разрешение от папы. Но вообще, скажу тебе по секрету, она будет страшно горда нами. Ну а потом же еще несколько месяцев учений, так что к тому дню, когда нам придется уехать далеко, она уже привыкнет, что нас нет дома.

– И все, больше ничего не будет? Наших прогулок, разговоров… – Сельма вспыхнула, представляя, как страшно ей будет их не хватать.

– У меня будут увольнительные, я буду приезжать домой время от времени.

– Но все будет уже не так…

– Почему? – озадаченно спросил он.

– Все будет не так, ты и сам знаешь. Ты перейдешь во взрослую жизнь. А я так и останусь в школе учить малышню.

– Это тоже важное занятие, – ответил он и посмотрел на нее с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание. – Все останется прежним, мы будем по-прежнему дурачиться с Энгусом. Как в школе. Просто мы должны быть там.

– Я буду скучать по тебе. – Сельма почувствовала, что к горлу подступают слезы.

– Я очень рад слышать это, – прошептал он в ответ и приблизил к ней лицо, близко-близко. Его губы мягко прижались к ее губам, и оба ошарашенно посмотрели друг на друга.

– Прости… Я никогда прежде не делал этого, – извинился Гай, но тут же, чуть развернув пальцем ее подбородок, поцеловал ее еще раз. И еще, и они крепко прижались друг к другу, едва дыша.

– Я тоже, – шепнула Сельма. Он глядел на нее так, что все в ней перевернулось, и они стиснули друг друга в объятиях, целуясь уже взахлеб.

– Селима Бартли, ты моя лучшая девчонка! Ты это знаешь? Моя лучшая девчонка.

Она чуть отодвинулась, смеясь:

– И много их у тебя?

– Ты знаешь, о чем я… С той самой минуты, как я увидел тебя тогда у ручья, когда вы спасли моего брата…

– С той самой минуты, как я увидела тебя в том купальном костюме… – хихикнула она. – Но я правда не хочу, чтобы ты уезжал…

– Я пока никуда не уехал. Вот, я здесь. Давай просто радоваться тому, что имеем сейчас, – ответил он и опрокинул ее на траву. Им предстояло еще так многому научиться.

– Мисс… Мисс, у меня снова убежала петля, – детский голос вернул Сельму из грез. Да уж, нет покоя грешникам, улыбнулась она. Этот тайный роман согревал ей сердце и придавал решимости. Нет, она не подведет Гая бездарным вязанием.

– Ну-ка, ребятки, зима на носу, нашим храбрым солдатам нужны теплые руки, а не дырявые рукавицы!

* * *

Хестер сидела на софе конского волоса совершенно прямо, скосив один глаз на часы – старинные напольные часы с медным циферблатом в углу фермерской гостиной были не лишены достоинства, как и темный дубовый буфет с расставленными в нем рядами нарядных тарелок. В руке она держала старинную фарфоровую чашку, которая, к сожалению, крепко впитала затхловатый запах буфета. С благотворительными визитами на сегодня покончено, всех приболевших и престарелых, слава богу, она навестила. Последняя в списке всегда ферма Пейтли на верхнем краю деревни, почти у старой дороги через холмы к Совертуэйту. Ферма затерялась среди деревьев, и отсюда открывается прекрасный вид на долину. Тот, кто выбрал это местечко для своего обиталища, уж точно не спутает коленку с задницей, сказал бы Чарльз.

Она улыбнулась, радуясь, что все обязанности на сегодня выполнены и Бивен поджидает ее в экипаже, чтобы отвезти домой в Ватерлоо-хаус, где уже готов чай и горячие сдобные булочки с малиновым джемом. Камин в маленькой столовой будет так уютно гудеть… Они ведь теперь разжигают только один камин по рабочим дням, подавая пример аскетического воздержания, дабы сберечь топливо для нужд армии.

– А как молоденькие господа, как у них дела? – спросила Эмма Пейтли, незамужняя сестра фермера, которая помогала ему по дому с тех пор, как он овдовел.

– Ах, слишком быстро они растут, – посетовала Хестер. – Пока, конечно, еще учатся в школе, рано им еще на войну.

– Рано? Что ж… А вот за девушками ухаживать уже доросли, – усмехнулась Эмма. – Вот не далее как третьего дня видела я вашего красавчика на том конце поля. Вел под уздцы лошадь, а на лошади – девица. Ну истинный рыцарь в сверкающих доспехах, иначе и не скажешь.

– Уверена, вам показалось, – возразила ей Хестер. – Мальчики целыми днями в школе, заняты с утра до ночи.

– Это было днем в воскресенье, как я припоминаю. Он вел ту гнедую кобылку, уж я ее помню, ладная животинка. Повезло вам, что в армию-то ее не увели тогда. А молодой человек высокий, словно дубок. Девица-то темноволосая Бартли, та, что в школе помогает учителю. Да вы ее знаете, имя у нее еще такое забавное. Так видела я их вместе, да. Эти-то сектанты ох и пакостники становятся, если им перечить. Им бы лучше за своих выходить…

– Мисс Пейтли, уверяю вас, это не мог быть один из моих мальчиков. – Хестер почувствовала, что ее щеки и шея заливаются краской. Эмма, конечно, старая болтливая перечница, но мимо нее никто не промелькнет незамеченным. А мальчики действительно свободны днем в воскресенье. Но не придет же кому-то из них в голову выставить себя болваном перед всей деревней?!