Африканский ветер - Кристина Арноти Страница 17

Окончательно меня разбудил отдаленный звук ударов ракетками по мячу. Голова болела, я стал искать аспирин. Бросив взгляд на часы, я увидел, что было уже десять, позвонил по внутреннему телефону и услышал шепот Альфонсо:

— Добрый день, мсье. Вы будете завтракать у себя или в столовой?

— Здесь. Только кофе, большую чашку, и, если можно, покрепче.

Я не доверял американскому кофе. Во время моих странствий я всегда добавлял полные ложки «Нескафе» в приготовленное ими пойло.

Я поднялся, мои суставы хрустели: заржавел, словно колымага на автомобильной свалке. Хищник, «сделанный в Париже», был не готов к нападению. Перед окном ванной комнаты деревья стояли зеленой стеной. Я побрился, проглотил две таблетки, запив их водой из-под крана. Стакан для полоскания зубов, изготовленный из настоящего или поддельного опала, был мне противен даже здесь. Я был самым привередливым бедняком в мире и видел, как в некоторых отелях эти стаканы протирались поднятыми с пола полотенцами.

Встав под душ в кабинке с полупрозрачными стенками, я направил на голову струи воды и вышел оттуда посвежевшим, надел теплый халат, нежный, как язык опытной женщины. Я услышал, как постучали в дверь. Я не хотел быть любезным, на душе было противно. Да, оказывается можно опьянеть от зависти!

— Войдите!

Альфонсо толкал перед собой столик на колесиках, весь нагруженный едой.

— Надеюсь, вы хорошо спали, — сказал он.

Потом он поднял крышку с блюда из массивного серебра.

— Омлет. Если желаете яйца, приготовленные иным способом, скажите…

— Я просил только кофе.

— Вы могли захотеть покушать, — сказал он.

Я был уверен, что он издевался надо мной.

— Здесь тоже яйца, — повторил он, указывая на накрытую салфеткой тарелку.

Под салфеткой я увидел вареные яйца. На столике стояли также баночки с конфитюром, кофейник и молоко, корзиночка со свежими фруктами и соки в хрустальных графинах, столько, что можно было утолить жажду верблюда, блуждавшего в пустыне в течение месяца. Я подождал, пока он удалится, и схватил кофейник. Я выпил несколько чашек кофе, а затем, чтобы выразить протест против его, как я посчитал, несколько заносчивого поведения, ткнул вилкой в горячий слизнявый омлет. После чего испачкал салфетку, оставив на ней следы яичного желтка. Если. Альфонсо посчитает, что я не очень хорошо воспитан, шансы мои сильно уменьшатся. Одевшись, я взял обе свои ракетки и вышел из комнаты. Я прошел по коридору, который освещался маленькими окошечками, располагавшимися на уровне потолка. Бассейн был почти заполнен, проходя мимо него, я попробовал воду.

— Термометр рядом с лестницей, справа…

Альфонсо сказал это мне из окна кухни, выходящего во внутренний двор.

Так значит, я, потомственный пролетарий, не знал, что бассейны обычно оборудуются термометрами? Ну и дурак! Я покраснел от ярости. Мне следует быть осмотрительнее, настоящие слуги быстро распознают ложных хозяев. Я обогнул внутренний двор и оказался на террасе, выходившей в сторону гор, которые были залиты рассеянным желтым светом солнца, светившего на бледно-голубом небе. Я пошел на звук мячей и восклицаний игроков по окаймленной деревьями тропинке. И вскоре увидел два корта. На одном из них играла парочка, называя при этом друг друга ласковыми словами. На месте арбитра сидела какая-то женщина, ее лицо было наполовину закрыто темными очками. На другом корте двое мужчин обменивались ударами, комментируя каждый из них. За сеткой кортов сидели на скамейке и о чем-то болтали трое мужчин и одна женщина. Мое тело было довольно гибким, экипировка была элегантной, теннисные тапочки стоили очень дорого. И все же я боялся их, боялся их взгляда, их мгновенной оценки. Чтобы показаться несколько безразличным, я немного постоял, разглядывая горизонт: с одной стороны виднелись горы, закутанные в дрожащую дымку, с другой — вдали, похожая на мираж голубизна, усеянная белыми точками. Это были парусники на море.

Надо было идти в наступление. Я поприветствовал всех, пробормотав «Хай!». Рой играл на первом корте с красивой черноволосой девицей. Я стал наблюдать за хозяином. За шесть минут он сделал два смэша [8]. Его партнерша выбивалась из сил. Рой выходил к сетке, заставляя соперницу тоже идти вперед, а затем посылал мяч на заднюю линию. Он играл очень хитро. Воздух был наполнен ароматами диких трав, пылью, запахами пластика и нагретого железа. Две женщины и мужчина, сидевшие на первой скамейке, поприветствовали меня и потеснились, уступая мне место. Я сел рядом с ними, пробормотав «извините». Когда сет закончился, Рой подошел к нам и начал представлять нас друг другу. «Француз, говорящий на двух языках, здорово, правда? Его английский такой утонченный!..» Женщины смотрели на меня улыбаясь, мужчины проявили лишь сдержанный интерес. Рой перечислил все мои дипломы, он явно переусердствовал, легче было бы раздать всем мое, резюме. Я был смущен этой выставкой моего университетского багажа. Но, вероятно, от того, что я не был Ландлером Третьим, следовало оправдать мое присутствие здесь моими заслугами. Рой объявил, что я был чемпионом среди юниоров, и выразил надежду, что, став взрослым, я буду играть так же хорошо и достойно моих прошлых заслуг. «А еще он говорит по-немецки так же, как и по-английски», — сообщил он.

Он повторил каждому, что пригласил меня на пару недель, чтобы потренироваться и принять участие в соревновании. Чтобы не терять ни секунды отведенного мне времени, я постарался оценить присутствовавших там женщин с точки зрения семейного положения. Была ли среди них хотя бы одна «свободная», которая заинтересовалась бы проезжим французом? А главное, пожелала бы оставить его здесь? Я попытался составить список и запомнить их имена: Милдред, Джуди, Джоан и другие…

— Теперь, поскольку все познакомились с Эриком, — объявил Рой, — я сыграю с чемпионом. Кстати, кто из французских игроков на сегодняшний день выше всех в рейтинге?

— Я не знаю последнего рейтинга.

— А у нас по-прежнему Коннорс, — сказал он.

Я выходил на корт, словно бык на арену корриды. К счастью, покрытие было грунтовым. Я взял десять минут на разминку, я попробовал удары слева, сверху. Я решил играть в силовой теннис, сначала выигрывать, а потом проиграть. Для Роя и его престижа надо было, чтобы он выиграл у хорошего игрока. Я носился по корту, мои подачи были короткими и резкими, играл молча, крики раздавались только в моей грудной клетке. Надо было сделать так, чтобы я понравился, чтобы меня стали опасаться, и тогда его победа стала бы более значимой. Мне удалось победить Роя. Когда он пожимал мне руку, лицо его выдавало раздражение.

Рядом с кортами стали расставлять столы для обеда. Что-то вроде холодного буфета а-ля фуршет. Этим занимались два коренастых мексиканца с прилизанными волосами и горящими глазами. Все устремились в комнаты переодеваться; когда мы обгоняли друг друга в коридоре, слышались бесконечные «извините».