Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя - Катя Мартынова Страница 17
Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя - Катя Мартынова читать онлайн бесплатно
Сохранять веру в любовь мне помогала и поэзия. До похищения я никогда не испытывала желания писать. Но сейчас, чтобы занять разум реальными эмоциями, я начала писать стихи. По большей части они были посвящены моей семье, но в некоторых я передавала свои воспоминания о природе. В нескольких стихотворениях я попыталась описать свои романтические мечты о настоящей любви между мужчиной и женщиной. К концу нашего заточения я написала более трехсот стихотворений.
ЛЕДЯНОЕ
МАМА
Карстэн Графф
Глядя на картины, написанные Катей в заточении, я чувствовал, как моя душа наполняется глубокой тоской. Конечно, я уже знал ее, знал, в каких обстоятельствах были созданы эти изображения. Работая над книгой, я задумался, почувствует ли обычный зритель смысл этих картин, не зная стоящей за ними истории. И тогда я решил получить объективное профессиональное мнение. Я обратился к художнику Йенсу Теглеру. Йенс не просто мой друг, он очень чуткий человек, способный на эмпатию. Более 25 лет он остается профессиональным художником. С его помощью я хотел понять, не повлияла ли на мое понимание Катиных картин эмоциональная связь с самой Катей. Чтобы Йенс был полностью объективен, я не стал ничего ему рассказывать – ни о картинах, ни об их авторе. Вот что написал мне Йенс, после того как целую неделю изучал Катины картины.
Привет, Карстэн,
я внимательно рассмотрел картины, которые ты мне прислал. Я удивился, что ты не хочешь ничего рассказывать об авторе, но это пробудило мое любопытство. Последние несколько дней я постоянно к ним возвращался.
Я сразу решил, что они написаны любителем. Использование стилизованных сексуальных моделей традиционным образом показалось мне простым клише. Но потом я заглянул глубже, внимательнее изучил фон. Удивительно, но фон картин был всегда написан очень осознанно, приглушенными, меланхоличными тонами. Почему художник создал такой контраст между фоном и моделью? Изучив фон, я понял, что модели написаны вовсе не так поверхностно, как мне показалось поначалу. Передо мной были не обычные порнографические картинки. Художник явно обладал поразительной эмпатией и глубокими познаниями в области анатомии. Многие элементы, например, руки и ступни женщин, очень выразительны. Ступни часто становятся анатомическим кошмаром для художника или иллюстратора, работающего с обнаженными моделями. Но только не для этого автора. Чем больше я смотрел на картины, тем явственнее становилось для меня чувство одиночества. Меня поразило то, что эти картины вызывали сочувствие к моделям. Именно так я стал воспринимать твои картины в последние дни. А потом мне стало ясно: это эмоциональные автопортреты!
И тогда я понял, что они написаны женщиной. Я чувствую ее боль, мне глубоко жаль несчастную женщину, их написавшую. Передо мной работа не любителя, а настоящего художника – вне всякого сомнения.
Катя Мартынова
Все время заточения я постоянно представляла, как вернусь в родной дом. Я клялась себе, что с того дня буду наслаждаться каждым днем, каждым часом, каждой секундой жизни. Вернувшись домой, я буду изо всех сил стараться создавать счастливые моменты. Я знала, что за пределами этого жуткого, кошмарного места существует прекрасный мир, и была уверена, что когда-нибудь он снова будет принадлежать мне. Помнить о внешней реальности было нелегко – особенно когда Виктор злился на нас и на несколько дней оставлял нас без света. Я лежала в темноте, представляя счастливое лето, вспоминая солнце и небо. Я изо всех сил старалась почувствовать солнечный свет и тепло. А иногда я вспоминала зиму, в мельчайших деталях восстанавливая ощущение снежинок, тающих на лице. Я буквально видела, как снежные хлопья падают с неба, и чувствовала, как они тают на моей коже. Мне безумно хотелось снова испытать это. Я клялась никогда больше не расстраивать маму, всегда слушаться отца и никогда не ссориться с сестрой. Я обещала себе, что, вернувшись домой, буду с улыбкой делать всю работу по дому, которую поручат мне родители. Я буду терпеливо и прилежно учиться, как хотел отец. Я часами мечтала о жизни после заточения. Во мне всегда жила надежда, что когда-нибудь все вернется на круги своя. Но, несмотря на эти чудесные мечтания, порой меня охватывало отчаяние – и эти мысли были куда как реалистичнее. Шансы когда-нибудь вырваться из темницы живой были почти равны нулю.
В первое лето в заточении мы с Леной так ослабели от подземной жизни, что даже наш мучитель почувствовал, что долго мы так не протянем. Я точно знала, что выводить нас в первую камеру, чтобы мы могли немного подышать свежим воздухом и размяться, он стал не из сочувствия и не ради заботы. Виктор мыслил как крестьянин. Чтобы заниматься сексом, мы должны быть живы, а для этого нам нужны свежий воздух и движение. Живот Лены рос, мы понимали, что ей скоро рожать. Мысль о родах в бетонной клетке была чудовищной. Лена страшно ослабела от подземного существования. Она могла умереть в родах без квалифицированной помощи. Мы часто говорили об этом, и предстоящие роды нас страшно пугали. Мы еще сильнее стали просить Виктора освободить нас. Но все попытки пробудить в нем сочувствие были тщетны. Он лишь холодно ухмылялся в ответ на все наши мольбы. И мы расстались с надеждой на то, что рождение малыша пробудит в нем какие-то эмоции и душевное тепло. Хотя это было непостижимо: ведь родитель не может не испытывать чувств к собственному ребенку! Он не сможет и дальше насиловать нас после этого.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии