Голубь с зеленым горошком - Юля Пилипенко Страница 16

Меня настолько тронуло то, с какой нежностью и уважением Жорж говорил о своем отце, что, оказавшись на пороге квартиры и смахнув с ресниц пару повисших на щеках слезинок, я первым делом по очереди обзвонила родителей, чтобы сказать, как сильно я их люблю.

Часы оповестили меня о том, что через тридцать минут было бы неплохо отправиться в «Cipriani», если во мне все еще живет желание пройтись пешком. Я рассматривала развешенные в шкафу наряды, которые совсем не радовали меня своим разнообразием. Вещей-то я прихватила достаточно, но большая их часть представляла собой гардероб в стиле casual. На остров все-таки летела… Конечно, парочку достойных платьев я захватила. И небезызвестные туфли из нашумевшего клипа «Ленинград». Ладно, красное, чуть выше колена платье, лабутены, приобретенный в правильном уголке Парижа клатчик, распущенные волнистые волосы и… из зеркала на меня смотрела вполне мишленовская девушка. Губы красить лень, а вот ресницы – можно. Готово. Только вот один вопрос: как я дойду на таких каблуках до пункта назначения, если по пути встречаются участки, где даже в удобных кроссовках можно рухнуть без оглядки и сломать пару длинных ног? На сколько я там страховку покупала в визовом центре? Неделя – не густо. Если что, ноги придется чинить за деньги сочувствующих граждан.

Отхватив небольшую порцию страданий и неудобств, я оказалась на фуншалской набережной. Через три шага во мне чуть было не проснулась звездная болезнь, потому что обычно сдержанные в проявлении своей страсти португальские мужчины откровенно не выдержали испытания. Они слегка приопускали очки-авиаторы, периодически отвешивали поклоны и задаривали меня миллиардом сияющих улыбок. Должна признать, что красный цвет таки восхитительно смотрится на фоне океанического прибоя. Водитель открытой машинки, которая развозила вдоволь нагулявшихся туристов, окликнул меня с просьбой подвести в отель. Его слова прозвучали почти как мольба, но я отказалась:

– Нет, спасибо большое. Я с удовольствием прогуляюсь.

– Мисс, тогда подойдите на секунду. У меня кое-что есть для вас. – При этом он нырнул в глубь автомобильчика и достал потрясающей красоты алый цветок с желтой серединкой.

– Господи, как же красиво! Спасибо! Неужели он настоящий?

– Конечно, настоящий, – заверил меня смуглый парнишка. – Настоящий, как и все на Мадейре. Возьмите! Для самой красивой девушки Фуншала! Он ждал вас целый день.

Я аккуратно обхватила пальцами зеленый стебель и традиционно чмокнула парня в обе щеки. Как же все-таки мило, приятно и душещипательно… Последние семьсот метров по дороге в «Reid’s» дались с особым трудом: на меня оборачивались не только свободные португальцы, но и временно или навсегда «забронированные».

С цветком в руках я и перешагнула порог «Cipriani». Меня встретил вышколенный официант лет шестидесяти пяти и сопроводил к столику на террасе. От открывшейся перспективы я на пару секунд перестала дышать, восхищаясь обрывом и величаво возвышающимся над ним розовым зданием «Reid’s». Солнце как раз спланировало траекторию посадки на грозные волны, поэтому оттенок неба напоминал осветленную карамель, разбавленную нежными лепестками пурпурных бутонов. Официант по имени Паоло помог мне присесть за столик, учтиво отодвинув стул, и вложил в мои руки меню:

– Прошу прощения, синьорина. У вас очень красивый цветок. Вы хотите, чтобы я поставил его в вазу? – Паоло словно читал мои мысли, так как я не понимала, куда можно приспособить подарок парнишки.

– Я была бы вам очень признательна. Мне подарили его по дороге в «Reid’s». Я даже не знаю, как он называется. – Я доверила цветок надежным морщинистым рукам.

– Это антуриум. – Паоло слегка поклонился. – Цветок символизирует мужское начало.

– Надо же, – рассмеялась я. – Очень неожиданно…

– Я вернусь через минуту с вашим прелестным цветком и помогу определиться с выбором.

– Спасибо вам, Паоло.

Паоло порекомендовал мне отведать parmigiana di melanzane, какого-то крабика в венецианском стиле в качестве стартерсов и ризотто с морепродуктами как основное блюдо. Оставалось лишь определиться с вином. Пока опытный профессионал своего дела рассказывал мне о rose из Herdade de Malhadinha Nova, на террасу «Cipriani» заходили очередные гости.

– Это вино из очень интересного региона. Люди, которые его производят, поступили гениально: они разрешили маленьким детям разрабатывать дизайн этикеток.

– Синьор Инганнаморте! – приветствовали в это время официанты одного из гостей. – Мы очень рады вас видеть!

– Простите, Паоло, – я отвлеклась. – Вы говорите, что это хорошее вино?

– Очень. Не сочтите за дерзость, но оно ассоциируется у меня с вами. У вас немножко детское лицо.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Отлично, я доверяю вашему вкусу.

Вино «Розе» с детской этикеткой, изображающей смешного динозаврика, не смогло отвлечь меня от присутствия синьора Инганнаморте и его компании: уже знакомой мне по пляжу жизнерадостной Франгиции, ее статного красавчика-кавалера и еще одной барышни с черными как смоль волосами. Когда Паоло возвращался во внутреннее помещение ресторана, мой женевский друг привстал и поздоровался с ним за руку. То, что он был всеобщим любимцем и завсегдатаем этого заведения, сомнений не оставляло. Впрочем, как и то, что он сразу меня заметил и этого не скрывал. Несмотря на мое умение владеть собой и довольно богатый опыт общения с мужчинами, обладающими высоким статусом и положением в обществе, его взгляд я выдержать не смогла. Сердцеедка с черными волосами забрасывала моего знакомого какими-то историями, а он отвечал ей имитацией бесконечной заинтересованности: обычно так смотрят на форель в специально отведенных местах. Красиво плаваешь, а убивать не хочется, да и готовить лень. Когда я заканчивала разделываться с умопомрачительным ризотто, он заскучал настолько, что перестал обращать на свою собеседницу даже мизерное внимание.

«Это тебе за шутки о моем захоронении на Мадейре, – подумала я. – Наслаждайся обществом интеллектуалки».

То ли он прочел мои мысли, то ли готов был сигануть с обрыва, лишь бы оказаться на моем месте в обществе цветка на клетчатой скатерти, но последующий его жест привел меня в замешательство: он приподнял красиво играющий в огоньках бокал с красным вином и едва заметно мне отсалютовал.

«И тебе салют моим детским «Розе», друг мой», – я тоже слегка приподняла бокал.

Поблагодарив Паоло за прекрасный ужин, я попросила счет, который оказался вполне приемлемым для ресторана с мишленовскими звездами и первоклассным обслуживанием. Неувязка возникла тогда, когда, рассчитываясь кредитной карточкой, портативный терминал не позволил добавить мне функцию ввода дополнительной суммы. Другими словами, я не смогла «электронно» оставить десять евро на чай, а количество наличных денег в моем распоряжении славно приравнивалось к опустошенному нулю. Ну, что ж за день такой? Утром ты сдираешь кожу и отдраиваешь стены, а вечером не можешь оставить tips ^[13] галантному официанту. Вся надежда на содержимое моего клатча. Я максимально незаметно запустила руку во внутренности крохотной сумочки и наткнулась на горсть металлических монет. Спасибо Парижу и Стамбулу. Спасибо, что во всех моих сумках и кошельках всегда остается приличная горсть мелочи из поездок. Оставить металл на чай в мишленовском ресторане – моветон или не очень? Однозначно – лучше, чем не оставить вообще ничего. Я нащупала девять-десять весомых монеток эквивалентом в один евро и аккуратно вложила в счет. К моему огромному удивлению, Паоло вернулся через считаные минуты.