#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла Страница 16

«Парк-Лейн» всегда была моим святым Граалем. Это самая большая комната для заседаний в «Купер Клеммоу», с массивным полированным столом красного дерева и разноцветными стульями. Я всегда воображала, что, сидя за этим столом, чувствуешь себя так, словно заседаешь в кабинете министров. И всегда считала, что это креативное сердце агентства: люди там вдохновляются, а идеи так и носятся над столом. В «Парк-Лейн» прокладываются новые пути бренда и творится история.

А теперь я здесь… И это просто совещание. Никто и не думает прокладывать новые пути. Пока что обсуждали только один вопрос: был ли ошибкой оранжевый лимитированный выпуск «Крейз Бар». («Крейз Бар» – наш клиент, и мы делали дизайн упаковки для лимитированного выпуска. Но теперь они прислали нам десять полных коробок, и это всем осточертело.)

– Черт возьми! – Деметра прерывает заседание и театральным жестом указывает на телефон. – Адриан хочет со мной переговорить. Я вернусь через пару секунд. – Поднимаясь со своего места, она бросает взгляд на Розу. – Вы можете продолжить? Проинформировать всех о ЙоСК?

– Конечно. – Роза кивает, и Деметра выходит из комнаты.

На ней сегодня обалденная замшевая юбка с бахромой. Пока Деметра идет к двери, не могу отвести от нее взгляд.

– О’кей, – обращается Роза к собравшимся. – Итак, Деметра хочет, чтобы я рассказала вам о нашем новом потенциальном клиенте, ЙоСК, или «Йогурт от Счастливой Коровы». Это органический йогурт с какой-то фермы в Глостершире. – Роза пускает по кругу дешевые буклеты с изображением горшочков с йогуртом, простым логотипом, набранным «гельветикой», и нечеткой фотографией коровы. – Их основная мысль заключается в том, что над молочными фермами нависла угроза, но их продукты действительно хороши и… э-э… – Роза заглядывает в свои записи. – Их коровы едят органическую траву – словом, что-то в этом роде. – Она поднимает глаза. – Кто-нибудь знает хоть что-то о молочных фермах?

Все разражаются смехом.

– Молочные фермы?

– Я так боюсь коров! – говорит Флора. – Нет, серьезно.

– Да, боится, – подтверждает Лиз. – В Гластонбери мы видели коров, и Флора пришла в ужас. Она подумала, что это быки. – Лиз покатывается со смеху.

– Это и были быки! – кричит Флора. – Они могли забодать! А запах! Не знаю, как только к ним могут подходить близко!

– Так кто поедет на ферму, чтобы встретиться со Счастливыми Коровами? – Роза насмешливо ухмыляется.

– О господи! – Флора высоко поднимает брови. – Вы только вообразите!

– А ну-ка, девонька… – Марк подражает сельскому выговору. – Пора доить коров, Флора. Ступай-ка в коровник, девонька, да поживее!

Я уже дважды открывала рот и сразу же закрывала. Знаю ли я что-нибудь о коровах? Да я выросла на молочной ферме! Но что-то мешает мне заговорить. Я вспоминаю о бирмингемских девицах, которые называли меня «Кейти с Ферррмы», и меня передергивает. Лучше я немного пережду и посмотрю, как повернется разговор.

– Деметра хочет, чтобы мы выдали идеи. – Роза обводит нас взглядом. – Когда я говорю «сельская местность», что вам приходит на ум? – Она встает и берет маркер. – Давайте немного займемся словесными ассоциациями. Итак, «сельская местность»…

– «Вонь», – сразу же говорит Флора. – «Ужас».

– Я не стану записывать «вонь» и «ужас», – нетерпеливо произносит Роза.

– Тебе придется, – возражает Лиз.

И это правда. В «Купер Клеммоу» следуют девизу: «Каждый голос должен быть услышан». Так написано в документе, излагающем принципы нашего агентства. Так что даже если вы высказываете абсолютно дурацкую идею, все должны отнестись к ней с уважением, потому что она может привести к чему-нибудь блестящему.

– Прекрасно. – Роза пишет на доске «вонь» и «ужас», потом бросает сердитый взгляд на Флору. – Но это вряд ли поможет продать йогурт. Ты бы купила вонючий, ужасный йогурт?

– На самом деле я не ем молочные продукты, – отвечает Флора с легким презрением. – А у них, скажем, есть йогурт из миндального молока?

– Конечно, нет! – Роза закатывает глаза. – Это же, черт возьми, молочная ферма, а не миндальная!

– Погоди-ка. – Флора смотрит на нее округлившимися глазами. – Разве миндальное молоко действительно делают из миндаля? Я думала, оно просто… ну, не знаю. Просто название или что-то в этом роде.

Роза хохочет, с изумлением глядя на Флору:

– Флора, ты это серьезно?

– А тогда как же они его делают? – не сдается Флора. – Как они получают молоко из миндаля? Что они, доят его? Выжимают из него молоко?

– Это миндальное масло, – предполагает Марк.

– Так что же все-таки они делают?

У Розы растерянный вид, но через минуту она приходит в себя и отрезает:

– Я не знаю! И мы говорим не о миндальном молоке, а о коровьем. О молоке от коровы.

– На самом деле… – начинаю я, поднимая руку. – Я немного знаю о…

– Ну, как дела? – Деметра прерывает меня, влетая в комнату с кипой бумаг в руках.

– Безнадежно! – отвечает Роза. – Вот все, что у нас есть. – Она указывает на «вонь» и «ужас».

– Мы ничего не знаем о коровах, – резко произносит Флора. – И о сельской местности.

– И о миндале, – вставляет Марк.

– О’кей, люди. – Как обычно, Деметра берет бразды правления в свои руки. Она кладет бумаги на стол и хватает маркер. – К счастью, я знаю сельскую местность – в отличие от вас, бедных городских созданий.

– В самом деле? – У Флоры ошеломленный вид, а я смотрю на Деметру новыми глазами. Она знает сельскую местность?

– Прекрасно знаю. Я езжу в Бабингтон-Хаус по крайней мере четыре раза в год, так что знаю все изнутри. – Она с вызовом смотрит на нас. – И истина заключается в том, что сельская местность очень крутая. – Деметра зачеркивает «вонь» и «ужас» и начинает писать: – Вот ключевые слова: Органическое. Натуральное. Рукоделие. Ценности. Исконное. Мать земля. Как же это должно выглядеть… – Она с минуту размышляет. – Коричневая бумага, изготовленная из бумажных отходов. Органическая конопля. Бечевка. Ручная выделка. И еще нужна какая-нибудь история. – Она берет в руки буклет. – Мы не станем писать: «Это йогурт от коровы». – Она стучит по фотографии. – Мы напишем: «Это йогурт от английского лонгхорна по имени Молли». И будем проводить соревнование: «Приведите ваших детей подоить Молли».

Я закусываю губу. Корова на фото – не английский лонгхорн, а гернсейская. Но я не уверена, что поправлять Деметру насчет пород коров на людях – такая уж блестящая идея.

– Это хорошо! – одобряет Роза. – Я понятия не имела, что вы так глубоко знаете сельскую местность, Деметра.

– Имя «Деметра» на самом деле означает «богиня плодородия», – с самодовольным видом отвечает Деметра. – Во мне есть что-то очень сельское, близкое к земле. Я имею в виду, что всегда делаю покупки на фермерских рынках, если есть такая возможность.