Счастливые девочки не умирают - Джессика Кнолл Страница 16

Готовясь преодолеть последний пролет, я подняла глаза. Напротив, привалившись к стенке, стояли Дин, Пейтон и кто-то еще из футбольной команды. Они пялились на меня во все глаза. С каждой очередной ступенькой моя полная грудь тяжело подпрыгивала вверх-вниз, я кряхтела от натуги, и зрители, в особенности красавчики из частной школы, мне были совершенно ни к чему.

Казалось, унижению не будет конца, но тут раздался голос мистера Ларсона:

– Так, ребята, хватит. – Он взбежал по ступенькам, и его широкая спина заслонила от меня Дина и Пейтона. Из-за собственного шумного дыхания я не расслышала его слов. Дин заныл:

– Да бросьте, мистер Ларсон.

– Пэт! – заорал мистер Ларсон, помахав футбольному тренеру. – Забери своих орлов.

– Бартон! Пауэлл! – прогрохотал голос тренера футбольной команды. – Ноги в руки и ко мне! Живо!

Допрыгав почти до верхней площадки, я ясно расслышала, как Дин проворчал:

– Пометил территорию, значит.

От ярости у мистера Ларсона заходили лопатки, он подскочил к Дину и сжал его плечо так, что кожа побелела.

– Руки! – взбесился Дин, пытаясь вывернуться.

Подбежал тренер Пэт, зашептал что-то мистеру Ларсону в самое ухо, и страсти улеглись так же быстро, как накалились.

– Что случилось? – пропыхтела я, но вдруг оступилась, крепко приложилась коленом о бетон и взвыла от боли.

Мистер Ларсон обернулся и так озабоченно посмотрел на меня, что я испугалась. Должно быть, упав, я оцарапала колено. Я охлопала себя по ногам – вроде цела и крови нет.

– Тиф, ты не ушиблась? – Мистер Ларсон потянулся к моему плечу, но тут же отдернул руку и почесал в затылке.

– Вроде нет, а что? – спросила я, стирая капельки пота, выступившие под носом.

Мистер Ларсон помотал головой. Его густые, аккуратно уложенные волосы распались на идеально ровный пробор.

– Ничего. Так просто спросил. – Он упер руки в бедра и бросил взгляд на футболистов, азартно танцующих вокруг мяча на до блеска отполированных деревянных досках. – Так, девочки, давайте-ка в тренажерку.

Позже выяснилось, что Дина оставили после уроков за эту его фразочку, брошенную мистеру Ларсону в лицо. А на следующий день Хилари пригласила меня за свой стол. Эти события были как-то связаны между собой, но как именно – я понятия не имела. Мне не терпелось поскорее занять заслуженное место за их столом.

Узнав, что я сменила дислокацию в столовой, Артур расстроился.

– Сначала ты записалась в спортивную команду, теперь преломляешь хлеб с ХО-телками, – накуксился он после урока литературы, – а дальше что? Начнешь встречаться с Дином Бартоном?

Специально для Артура я притворилась, будто меня вот-вот вырвет.

– Никогда в жизни! Он же карикатура на род человеческий.

Артур прибавил ходу и взбежал по лестнице, тяжело переводя дыхание. Не дожидаясь меня, с силой толкнул дверь в столовую, и та распахнулась, громыхнув о стоящий позади нее стул.

– Ну и ладно, а то я бы его придушил его же причиндалами!

Дверь качнулась обратно, на секунду заслонив собой Артура, и больно ударила меня по плечу. Когда я вошла, Артур стоял на том же месте.

– Я почти всех ненавижу, знаешь ли, – сказал он, осклабившись, и, помедлив с полсекунды, пошел прочь.

Я согнулась от боли, но сделала вид, будто ставлю на прежнее место отлетевший в сторону стул. Мистер Гарольд, наш историк, сколько ни возился с противопожарной ручкой, так и не смог ее починить – замок все время защелкивался намертво, и поэтому, «в целях пожарной безопасности», двери подпирали стулом.

Разогнувшись, я заметила Хилари на другом конце зала. Она тоже меня заметила, взмахнула рукой и позвала:

– Финни! Финни! – Они все теперь меня так называли.

Радостно заулыбавшись, я побежала на звук своего нового прозвища, как слепой леминг.

– Я вернусь за тобой в половине десятого, – сказала мама, припарковавшись. Машина вздрогнула и, захрипев, встала. Лампочка проверки двигателя уже с месяц тревожно мигала красным. Выкрутить ее стоит восемьсот долларов, сказал автомеханик. В ответ мама спросила, за кого он ее принимает, на что автомеханик только пожал плечами: «Вам надо двигатель чинить, а не лампочку выкручивать». Мама густо покраснела, как раз под цвет своего «БМВ».

Никогда в жизни я не приходила на танцы одна. Представив, что придется входить в школьный спортзал в полном одиночестве, я с удушливой тоской подумала о Лее. А ведь всего несколько часов назад Оливия и Хилари спрашивали меня, собираюсь ли я на школьный осенний бал.

– Вообще-то нет, но… – начала я, затаив дыхание, ожидая, что одна из них сейчас пригласит меня к себе в гости, в увитый плющом особняк, и мы устроим грандиозную примерку, надевая один наряд за другим и бросая забракованные вещи на пол, где они будут валяться как попало, словно подкошенные пулеметной очередью трупы.

– А надо бы. – Голос Хилари прозвучал предостерегающе. – Идем, Лив?

Они поднялись из-за стола, и я вместе с ними, оставив на тарелке недоеденный овощной ролл, о котором молил мой желудок.

Явиться на школьный бал в повседневной одежде я никак не могла, а отбегать тренировку, добраться домой, переодеться и успеть к началу бала казалось невозможным. Я пожаловалась мистеру Ларсону на плохое самочувствие, и он отпустил меня домой. Его глаза смотрели с таким пониманием, что мне пришлось отвести взгляд. Жаль, конечно, что пришлось ему соврать, но, с другой стороны, несправедливо, что мои обновки некому похвалить, кроме мамы, а значит, у меня есть полное право изменить сложившуюся ситуацию к лучшему.

– Ты чудесно выглядишь, солнышко, – сказала мама, когда я неуверенно взялась за ручку дверцы. На секунду мне захотелось свалить отсюда вместе с мамой в какую-нибудь закусочную и заказать лепешек с артишоками и грибами. Мы всегда брали к ним медово-горчичный соус и гарнир, и официант, принимая заказ, поглядывал на нас косо.

– Рановато еще. – Я постаралась придать своему голосу уверенности, чтобы мама не подумала, будто я попросту тяну время. – Может, покатаемся еще немного?

Мама тряхнула запястьем, и из-под рукава выглянули наручные часики.

– Сейчас без пятнадцати восемь. На мой взгляд, пятнадцати минут вполне достаточно, чтобы красиво опоздать.

Если не пойти, будет хуже. Как в тумане, я потянула за ручку. Раздался щелчок, и я толкнула дверцу ногой, обутой в сандалию на высокой танкетке.

Стены школьного спортзала, по которым ритмично кружились розовые, синие и желтые блики, вибрировали в такт музыкальным хитам сезона. Мне требовалось как можно скорее слиться с толпой, прежде чем успеют заметить, что я пришла без пары.

В закутке, куда не дотягивалась светомузыка, я приметила Акулу и горстку ребят из театрального кружка.