Мы с истекшим сроком годности - Стейси Крамер Страница 16

– Ну, и в чем дело, Вирджиния?

Я была последней из нашей четверки провинившихся, кого должна была отчитать Роуз.

– Я не знала, что после отбоя нельзя никуда выходить.

– Глупее отмазки я еще никогда не слышала.

Роуз стоит, опершись о стол. Раздражающее тиканье часов, стоящих на ее столе, сводит меня с ума.

– Я так понимаю, наш договор отменяется?

– Нет, – резко говорю я. – Я… просто хотела с кем-нибудь подружиться, я не думала, что так получится. Пожалуйста, дайте мне шанс.

Роуз скрещивает руки на груди, обходит свой стол и садится на кресло.

– Хорошо. – Я выдыхаю. – Но только при одном условии: с этого дня ты будешь помогать санитаркам в нашем медицинском центре.

– Что?! Вы шутите? Какой из меня помощник?

– Не волнуйся, ничего сверхъестественного тебя заставлять делать не будут. Два часа в день ты будешь ухаживать за одной из пациенток.

– Вы издеваетесь? Я тоже пациент этого центра, почему я должна за кем-то ухаживать?

– Либо ты соглашаешься, либо я забываю про наш договор.

– …Ладно. У меня все равно нет другого выхода.

Медицинский центр находится в соседнем корпусе. Медсестра лет двадцати пяти, на бейдже которой написано «Вэнди», так быстро катит мое кресло, что мне кажется, я вот-вот выпрыгну из него. Пока она везет меня к пункту назначения, я мельком осматриваюсь. Здесь уже атмосфера гораздо серьезнее, чем в моем корпусе. В воздухе запах медикаментов, серость палат беспощадно поглощает солнечные лучи, а еще здесь очень тихо, не слышно смеха, разговоров и даже шепота. Только отдаленные звуки колес каталок.

Вскоре, мы останавливаемся напротив двери одной из палат. Проходим внутрь. На кровати лежит пожилая женщина. На вид ей семьдесят, может, больше. Седые волосы коротко подстрижены, кожа бледная, покрытая россыпью пигментных пятен. Ее глаза сомкнуты, рот приоткрыт.

– Скарлетт. – Вэнди подходит к кровати и улыбается. – Скарлетт, я знаю, что вы не спите, прекращайте.

Женщина нехотя открывает глаза и тяжело вздыхает.

– Я же говорила, чтобы меня не беспокоили в это время. Неужели так трудно запомнить? Господи, где же вас таких берут?

– Скарлетт, познакомьтесь, это Вирджиния, с этого дня она будет за вами присматривать и помогать, если понадобится.

Скарлетт бросила на меня взгляд, полный недовольства.

– Она будет мне помогать? Калека?

Мне хватило нескольких секунд, чтобы каждой клеточкой своего тела возненавидеть эту бабку. Разворачиваюсь и выезжаю из палаты. Худшего наказания и не придумаешь.

Из палаты выходит Вэнди.

– Вирджиния, я понимаю, Скарлетт не подарок. Если честно, все стараются избегать эту старушонку из-за ее скверного характера. Но я надеюсь, ты привыкнешь к ней.

Меня пожирает чувство безвыходности. Сжимаю кисти в кулаки, медленно выдыхаю и вновь захожу в палату.

– Скарлетт, я тоже не в восторге от всего этого, поэтому давайте просто смиримся с ситуацией.

Старуха смотрит на меня в упор, затем смеется, и ее противный смех поднимает шкалу моей ярости еще на несколько сантиметров.

– Зашторь окна.

Тащу свою коляску к окну, выполняю ее просьбу, чувствую, как она смотрит мне в спину и насмехается.

– Хочу воды.

Направляюсь к столику с графином, наливаю в стакан воду, еду к кровати.

– Уже не надо. Я перехотела. Ты так долго возишься.

Спокойствие. Сохраняй долбаное спокойствие. Ставлю стакан на стол.

– Убавь кондиционер. Мне дует.

Спокойствие. Спокойствие. Спокойствие.

Беру в руки пульт, убавляю.

– Ты что, хочешь, чтобы я здесь задохнулась?! Сделай нормальную температуру.

Если мое терпение сравнить с наполненной чашей, то та уже вдребезги разбита.

– Скарлетт, когда я говорила, что нам нужно смириться, я не имела в виду, что вы должны издеваться надо мной.

– Деточка, ты забыла, зачем ты здесь? Если не будешь слушаться, я расскажу обо всем Роуз.

Эта старая рухлядь с превеликим наслаждением высасывает мне мозг через соломинку.

Выжимаю из себя последние капли терпения.

– Мне нужно в туалет.

– …И что я должна сделать?

– Возьми судно под кроватью, подними меня и положи под задницу.

– Я… я не смогу это сделать.

– Неужели? – Престарелая посланница Ада смеется. Морщины на ее лице сложились в гармошку, все ее тело выглядит таким дряблым, что кажется, если она немного пошевелится, то рассыплется в прах. – Ладно, немощь, иди, позови медсестру. Только живо, а то мой мочевой пузырь не любит долго ждать.

Неудивительно, что от нее отказались все родственники и направили сюда. Как можно терпеть этого Дьявола, запертого в умирающем теле?

– И вот теперь я обязана убирать дерьмо за этой старухой.

Мы находимся в просторной аудитории. Стены выкрашены в белый цвет, который заполняет все пространство. Как мне объяснили, раз в неделю здесь проходит арт-терапия. Что-то типа творческого кружка с психотерапевтическим уклоном. У каждого присутствующего имеются краски, несколько кистей и мольберт.

– Да, не позавидуешь. Нам Роуз всего лишь объявила выговор. Поговори с ней, может, она поменяет пациента?

– Нет, не поменяет. Она это сделала специально. Это мое испытание, она проверяет меня.

– Зачем? Что ты ей такого сделала?

– Просто я первый человек, который высказал ей все в лицо. Знала бы я, какая она мстительная, сто раз бы подумала перед тем, как это сделать.