Он и Она - Юлия Зеленина Страница 16

Все, чего я добился – благодаря труду. Не физическому, но умственному. Я совершенствовался на протяжении всей моей жизни. И все, что я получил – заслуга исключительно моя. Мне нравится комфорт и качество, приправленные легким шиком. В захолустный городок моего детства я въезжал, как победитель: в «бренодованых» доспехах на очень престижном коне. Чтобы не испортить дорогие вещи и раствориться в местном колорите, я купил в местном магазине одежду, или то, что называется одеждой. «Хоть на человека теперь похож», – пробурчал отец, увидев меня в тряпках «мэйд ин чайна».

К моему несказанному счастью сезонные работы в огородах были закончены и в услугах землеройки родители уже не нуждались. Я с удовольствием рубил дрова, заменяя тем самым тренажерный зал, а вечерами прогуливался по городу, стараясь зафиксировать в памяти место моего рождения для воспоминаний на чужбине, ведь я планировал остаться вне родины навсегда. Это не было данью моде, просто в стране, гражданином которой я оказался согласно свидетельству рождения, очень мало делается для комфорта и безопасности граждан.

– Приезжий что ли? Глазами ходишь вращаешь, – неумело флиртовала со мной местная жительница возле древнего продуктового магазина.

Женщина в смешном платье была моего возраста. Немного перебор с косметикой, но под слоем грима можно было разглядеть достаточно милое лицо, которое казалось мне очень знакомым. Мы разговорились, я представился, и она вдруг начала истерично хохотать. Причина ее залихватского гогота мне не была понятна. Я стоял и терпеливо ждал, пока она успокоиться.

– Писающий мальчик! – выдавила она, давясь воздухом и кашляя.

Меня прошиб холодный пот, и все мои органы трусливо задрожали, как в дни студенчества перед ответственными экзаменами. Я вспомнил ненавистную девчонку из летнего лагеря, которая испоганила мне всю жизнь. Я был среднестатистическим ребенком не посещающим спортивные секции, однако родители запихнули меня по блату на все лето в оздоровительный центр, где отдыхали юные спортсмены со всей области. Конечно, я был слабым звеном и всегда подвергался шуткам со стороны детворы, чье мировоззрение тесно сплеталось с физической культурой. В состязаниях я занимал последние места, отчего неимоверно страдал. Родители наотрез отказывались забирать меня домой, ведь уплачено было за все три смены.

В нашем отряде была девочка, которую боготворили все мальчишки лагеря. Гимнастка и активистка вела себя надменно, ощущая превосходство над всеми. Этакая повелительница над челядью. Она была из моего городка, я много слышал об ее успехах на разных спортивных соревнованиях. В какой-то момент королева обратила на меня внимание и взяла под свое крыло, сделав придворным шутом. Я ходил за ней, как теленок на привязи и выполнял все ее прихоти. По ночам втайне от вожатых мы сбегали небольшой компанией к озерку и купались в прохладной воде. Однажды она провозгласила себя ведьмой и плавала при луне голая. Под ее чутким руководством я выкурил первую сигарету и попробовал алкоголь. В родительский день мне привезли фрукты, сладости и газировку. К ней никто не приехал. Позже я узнал, что ее родители были алкоголиками, но, не смотря на это, она сохраняла позиции лидера, презирая жалость. Я восхищался ей и чувствовал себя комфортно в ее тени.

Мы устроили ночную трапезу: поедали вкусности, привезенные моими предками. От того, что она была рядом у меня пересыхало в горле, и я налегал на газировку. Юная богиня, приводящая мою душу в трепет, ушла в свою комнату под утро, а я отключился счастливый. Следующий день перечеркнул все, что было чудесного в моей лагерной жизни, утопив мою репутацию в выпитой газировке. Я обмочился и слава «ссыкуна» разнеслась по всему лагерю. «Писающий мальчик», – разочарованно произнесла юная спортсменка, поставив точку в наших отношениях. С того момента я отбывал срок в ссылке, потому как мое пребывание в детском оздоровительном центре превратилось в настоящий ад.

Об этом досадном случае знал, казалось, весь городок. Меня дразнили в школе. Я злился, но терпел. Я доказывал всем вокруг, что могу стать лучшим, но все мои успехи казались сомнительными на фоне подмоченной когда-то репутации. Каждый раз, сталкиваясь с трудностями, я вспоминал ее презрительную фразу «писающий мальчик». Я перебарывал себя и стремился изменить свою реальность, вырваться из паутины комплексов и сомнений, достичь настоящего триумфа.

Я был удивлен, когда моя новая старая знакомая согласилась пойти со мной в ресторан. Годы поглумились над ней, от былой красавицы спортсменки почти ничего не осталось. Мы назначили встречу (свиданием я это назвать не могу) на следующий вечер. Я записал адрес и пообещал за ней заехать.

– Куда пойдем? – подавляя зевок, спросила она.

– Это будет сюрприз, – ответил я, натянуто улыбаясь.

Я не спал всю ночь в предвкушении момента истины. Много лет я мечтал отомстить ей за то оскорбление, которое она мне когда-то нанесла. Я продумывал сотни вариаций моральной расправы над той, что высмеяла меня, уязвив мое самолюбие.

«Месть – это блюдо подают холодным!», – произнес я, довольно разглядывая свое отражение в зеркале. Облачившись в дорогостоящие доспехи я прыгнул в авто представительского класса и поспешил на окраину города в частный сектор.

Она появилась в покосившихся воротах эффектно, но при виде меня ее энтузиазм заметно угас. «Это твоя машина?» – растерянно уточнила бывшая гимнастка, не решаясь сесть на пассажирское сидение. Я довольно кивнул, даже не пытаясь скрыть получаемое удовольствие от произведенного на нее впечатления.

Мы прибыли в самый пафосный ресторан города. Она чувствовала себя неуютно, и все время поправляла свое блестящее платье. У меня было новогоднее настроение, – уж очень моя спутница напоминала разряженную елку. Вела она себя скованно, словно была под прицелом снайпера. Видимо, чтобы расслабиться, заказала водку. Я ограничился бокалом вина, так как был за рулем. Просроченная королева халкнула залпом сто граммов, почти сразу ее глаза осоловели.

– Ты теперь другой, – произнесла она с какой-то тоской. – Уже не мальчик…

– И не писающий, – добавил я спешно.

Она улыбнулась и уставилась на принесенный официанткой салат.

– Никогда не была в этом ресторане. Вообще не была в ресторанах… Мы с моим все по забегаловкам дешевым шастаем…

Я уточнил, кого она подразумевает под словом «мой».

– Муж. Мы давно живем. Пьет, бьет, гуляет. Раньше был перспективным атлетом! Травму получил во время соревнований и кирдык – нашел себя на дне стакана.

Она долго рассказывала о том, как несчастна. Я слушал ее, подавляя радость от сладкого привкуса свершенного правосудия. Сама судьба расставила акценты. Вместо юной владычицы сердец я видел перед собой облупившуюся от горестей матрешку. Мой разум торжествовал, но вот на сердце радости не было, оно откликнулось жалостью к этой глубоко несчастной женщине, осушившей очередную рюмку водки и запихивающей в рот лист салата.

– А ты молодец! Уважаю! – почти неразборчиво произнесла она и зарыдала.