Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова Страница 16

Мы уже все собрались, играли, смеялись, но Аля была хмурой и раздраженной: Николай опаздывал.

– Ты успокойся, Аль, – говорила я дочери, – ты же теперь сама хорошо понимаешь, что такое Москва. Он едет с другого конца города. И потом он же курсант – мало ли что в училище.

Алевтина слушала меня, но было видно, что она разобижена до слез и никакие здравые доводы воспринимать не может. Наконец звонок от Николая, он просил Алю встретить его и показать, куда идти. Она ответила: «Сейчас», – взяла шар и пошла к дорожке.

– Аля! Где он? – Я ничего не понимала.

– Стоит где-то у лифта, не знает, как идти к боулингу.

– Так иди, найди его!

– Пусть ждет. Он опоздал, а я… Сейчас моя очередь играть…

Я смотрела на нее и не узнавала: передо мной стояла не моя Алька, а та, которую я одевала в детстве, и она морщила свой нос…

– Ладно, играй, я его найду сама.

Я пулей спустилась на первый этаж. У лифта стоял красивый смущенный молодой человек, в руках у него были белые лилии.

– Николай, здравствуйте! Пойдемте. Алька там немного расстроилась… Ну, знаете, у девочек это бывает, когда чего-то очень ждешь…

– Здравствуйте, Катя! Спасибо.

Мы направились в зал, к нашей дорожке. Николай сразу подошел к Андрею, они пожали друг другу руки, поздоровались, тут же на них налетели Маша с Егором. Аля продолжала играть… Вернее, она повернула голову, посмотрела на Николая, окатила его презрительным и холодным взглядом и… продолжила играть. Лишь когда ее гейм закончился, она подошла к жениху и подставила щеку для поцелуя.

Я не знала, как сгладить эту неловкость. Мы с Андреем бросились что-то предлагать Николаю из еды, вносить его имя в компьютер, чтобы он мог начать игру…

Выбрав момент, я подошла к Але:

– Ты что творишь?! Посмотри на него: на нем же нет лица. Он еле-еле смог вырваться из училища: сегодня же будний день. Если ты будешь так обращаться с ним, ты его потеряешь.

Алевтина молчала. Но я видела, что она услышала меня и взяла себя в руки. Дальше все складывалось отлично. Молодые все время были вместе, Алька о чем-то щебетала, Николай в ответ улыбался. Одним словом, все закончилось хорошо.

А к Новому году пара Николай – Алевтина распалась…

Еще на дне рождения Андрея, в октябре, когда я опять сама встречала Николая, чтобы проводить его к гостям, мы успели перекинуться парой фраз. Молодой человек горько сказал мне:

– Знаете, Катя, с тех пор как я сделал Але предложение, рядом со мной совсем другая девушка…

Я пыталась что-то ответить, но все это было бесполезно. Алевтина получила желаемое и тут же расслабилась. Мы много говорили тогда, анализировали, делали выводы. Я знала, что Аля серьезно переживала разрыв с Николаем и понимала свои просчеты. Но жизнь шла дальше, и впереди все должно было быть исключительно хорошо.

Зимой мы договорились с Маргаритой и Алевтиной, что они пойдут учиться в автошколу. К тому моменту у меня в голове уже отложился «набор необходимых навыков», которые должны быть у детей к окончанию вуза. Водительское удостоверение – неотъемлемое приложение к диплому. Мы заручились согласием Андрея, оговорили финансовые вопросы, и процесс пошел. К моменту переезда в Москву у Али были права. Мы в свою очередь вписывали ее в мою страховку, чтобы «у ребенка шел водительский стаж».

Ну а пока Аля сдавала в Прионежске госэкзамены, мы подыскивали для нее комнату. Я впервые столкнулась с такой задачей. Рассмотрела много вариантов и, наконец, остановилась на уютной комнатке недалеко от офиса, где предстояло работать дочери. Комнату сдавала пожилая женщина, и мне казалось, что все должно быть чудесно.

Наступил день, когда Алевтина окончательно переехала жить в Москву. Сказать, что мы готовились, – не сказать ничего…

С вокзала мы приехали к нам. Заранее договорились, что Аля сначала сама посмотрит комнату, которую я выбрала, одобрит этот вариант, и только потом я оплачу хозяйке аренду. Все так и происходило. Для того чтобы картина была полной, мы посмотрели не одну комнату. Но все-таки остановились на варианте, который выбрала я. Аля понравилась хозяйке, хозяйка – нам. Я везде и всегда ездила с Алевтиной сама, объясняла нашу ситуацию и видела, как люди удивленно реагируют на наш с Алей дуэт: мачехи и падчерицы. Нам с ней нравилось производить «такое» впечатление на людей, и мы становились еще ближе.

Вечером накануне переезда я на ходу спросила:

– Аль, тебе что для хозяйства надо дать?

Алевтина молчала.

– Ты почему молчишь? Не тормози, завтра с утра переезд, надо все собрать. Тарелки-ложки-чашки?

– Всё.

– ?

– Мама сказала: «Зачем тебе что-то давать, если все равно у тебя ничего не получится и ты вернешься…»

– Так. Сейчас все решим. А мама так сказала, потому что ей было очень жалко тебя отпускать.

Я зашла на кухню и начала собирать «приданое». Потом постельное белье, одеяло, подушку, утюг… Cобирала и вспоминала, какие слова об Але сказала Марина Андрею, когда вопрос о переезде дочери в Москву стал делом решенным: «Ты еще горько пожалеешь о том, что забрал ее к себе. Аля твоя – махровая эгоистка. Ты будешь умирать, а она через тебя перешагнет и пойдет…»

На следующий день Аля переехала от нас и стала жить самостоятельно.

С того дня каждое мое утро на протяжении нескольких лет начиналось с неизменного сообщения Альке или звонка.

– На улице дождик, не забудь зонт…

– Как твое самочувствие? А настроение?

– Что ты будешь обедать?

– В выходные давай вместе куда-нибудь выберемся…

Все было замечательно!

Каждый день приносил новые радости, новые открытия. Аля потихоньку становилась москвичкой.

Но для полноты картины не хватало одного: прописки. На эту тему мы много говорили с Андреем. Я была убеждена, что Алевтину необходимо прописать в нашей квартире. И с точки зрения всяких социальных дел, и с точки зрения «московского стажа». Я говорила мужу:

– Послушай, ну ведь когда-нибудь девочка наша выйдет замуж, задумается о покупке жилья. А во всех программах московского правительства, которые поддерживают молодые семьи, есть неизменный пунктик про количество лет, прожитых в столице…

Андрей колебался. Я решила подключить свекровь. Но и она была категорически против. Моя мама просто не находила приличных слов, чтобы объяснить мне то, чем я занимаюсь.

Да… Говоря по совести, не было ни одного человека, который бы меня поддержал в этой затее.

Но я была бы не я, если бы не убедила Андрея решить этот вопрос в пользу Али. Вскоре Алевтина Сандакова стала полноправной москвичкой.