Америка - Шолом Аш Страница 16
Америка - Шолом Аш читать онлайн бесплатно
Рохеле растерялась от обилия подарков, посыпавшихся со всех сторон. Женщины начали по-матерински хлопотать о детях. Все, у кого в чемодане нашлось что-нибудь сладкое, отдали это Рохеле; одна женщина предложила ей свою постель, другая сняла с себя платок и отдала его девочке; приносили апельсины, куски шоколада — делились всем, что было.
— Все это глупости! — сказал вдруг один из пассажиров. — Надо узнать главное.
Он подмигнул, подошел к Рохеле и прошептал ей на ухо:
— А денег вам в дорогу дали?
— Конечно! — ответила та и показала мешочек, который носила на шее.
— Чепуха! — сказал пассажир, даже не заглянув туда. — Надо вот что… Шмуэл! — позвал он кого-то из угла. — Дай-ка сколько-нибудь!
И уже несколько минут спустя мужчины собирали для детей деньги.
Когда Иоселе проснулся, то подумал, что оказался в раю, где все его носили на руках. «Позвольте! Позвольте!» — кричали люди, усаживая мальчика в центр круга. Пассажиры угощали мальчика, а тот смотрел во все стороны, не понимая, что происходит, и с испугом поглядывал на Рохеле.
— Кушай яблочко, детка, — предложила одна женщина, тем временем осматривая его голову.
— Струпья! — сказала она. — Никаких струпьев нет. Америка богомерзкая! Смазать слегка головку спиртом — и никаких струпьев. Из-за этого отрывают ребенка от матери!
— А что им до еврейского ребенка! Дело им большое до еврейского ребенка! — воскликнула другая, тоже осматривая головку Иоселе.
— А я знаю одного доктора в Берлине — стоит ему захотеть, он одним взмахом руки очистит головку, — рассказывала третья.
— А почему бы ему не захотеть? Ему за это заплатят, — сказал какой-то мужчина.
— Конечно, заплатят! Как это он не захочет? — подтвердили другие.
— Он профессор! Большой человек! Царей лечит. Мне доктор в Нью-Йорке дал адрес и попросил его облегчить мои муки. Ох, и камни же у меня!
— Покажите мне адрес. Я только посмотрю, — попросил один из пассажиров.
Женщина достала из какого-то тайного кармана клочок бумаги и показала адрес знаменитого доктора, который лечит самих царей.
— Ладно. Я поеду через Берлин и загляну к нему с детьми. Посмотрим, как этот доктор за наши деньги не станет лечить голову ребенка! — сказал пассажир и спрятал адрес в карман.
11. В пути
Спустя несколько дней в Берлине, возле красивого дома на Фридрихштрассе, двое детей, девочка и маленький мальчик, «русские эмигранты», стояли у входа и спорили со швейцаром, который смотрел на них с подозрением и ни за что не хотел впускать. Однако девочка очень энергично настаивала, указывая на головку Иоселе и повторяя, что ей нужно к доктору Кагану, который лечит самих царей. После нескольких минут переговоров им все-таки удалось войти в дом, и такая же сцена разыгралась с прислугой доктора Кагана возле дверей его квартиры. В конце концов Рохеле, никого не слушая и крепко держа Иоселе за ручку, все-таки попала в комнаты. Мальчик, на лице которого было написано отчаяние, молча позволял себя тащить: мне, мол, все равно. Им долго пришлось ждать в приемной среди других пациентов. Когда все ушли, детей впустили в кабинет врача. Доктор — низенького роста мужчина, круглоголовый, полный, с хитроватыми глазками, бегавшими во все стороны, и с опущенными вниз усиками — с удивлением принял их, но близко не подпускал. Рохеле, в одной руке комкая деньги, а другой указывая на головку Иоселе, ничуть не смущаясь, начала объяснять:
— Пане доктор, пожалейте! Родители в Америке, а братика не пускают — у него головка… Вылечите его, вы же можете, пожалейте бедного ребенка, мама и папа в Америке! — умоляла Рохеле со слезами в голосе, суя доктору деньги.
Судя по всему, великий профессор, который лечит самих царей, отлично понял язык Рохеле. Деньги он взял, тщательно вымыл руки и начал осматривать Иоселе, качая при этом головой.
— Вы, видно, эмигранты, русские эмигранты, не правда ли?
Хотя Рохеле и не понимала, что это значит, но, чтобы не перечить доктору, подтвердила, а Иоселе покорно склонил голову под руками врача.
Тот прописал мазь и сказал, что потребуется время.
Дети вернулись в заезжий дом, где жили некоторые из их попутчиков по кораблю, включая женщину, которая дала им адрес доктора. Все начали их расспрашивать, радуясь, что знаменитый профессор их принял, и нахваливая Рохеле за смелость.
Среди пассажиров, временно остановившихся в Берлине, был и тот, который взял у сердобольной женщины адрес знаменитого профессора. Он, как и обещал ранее, взял с собой в Россию Иоселе и Рохеле. В паспорте этого человека была запись о детях, а значит, ребята могли перейти русскую границу вместе с ним, выдав себя за его родных детей. Мужчина наказал Иоселе запомнить имя, значившееся в паспорте. Когда на границе мальчика спросят, как его зовут, он должен ответить: «Шмуэл Гольдман».
— Значит, как тебя звать? — в очередной раз спросил он.
— Шмуэл Гольдман, — твердо ответил Иоселе.
— Правильно! Не забудешь?
— Нет, не забуду: Шмуэл Гольдман!
Иоселе еще раз повторил про себя: «Шмуэл Гольдман».
— Так! — сказал пассажир. — А тебя как зовут? — обратился он к Рохеле.
— Хана Гольдман.
— Хорошо! Славные ребята, славные! Иоселе действительно не забыл. Как опытный путешественник, не раз пересекавший границу и знающий, как выходить из положения в трудную минуту, он указал на чужого человека и твердо заявил, что это его отец.
То был единственный случай в жизни Иоселе, когда он отрекся от своего родного отца. Однако мальчик был спокоен: знал, что так надо.
Потом дети сердечно простились со своим «пограничным отцом», который поехал в другую сторону, и с женщинами, встретившимися в пути. Те пожелали им всего хорошего и задарили всякими вкусностями.
Однако, когда ребята на подводе въехали в родное местечко и пришли к тете Шейнделе, Иоселе вдруг сильно разволновался. А тетя, увидев их, ничуть не удивилась, только скривились в ухмылке бледные губы на краснощеком лице.
— Хи-хи-хи! — рассмеялась она. — Я наперед знала, что так будет.
12. Чудеса, Богом творимые
Прошло уже два года с тех пор, как Меер с семьей жили в Америке. За эти два года все изменилось: по-другому, совсем по-другому складывалась в Америке жизнь Меера.
Команда, едва учуяв запах американской свободы, словно по мановению руки, совершенно изменилась, и отец стал им совсем чужим. С тех пор как дети пошли в новую школу, они сильно отдалились от Меера. Он не знал причины, но с каждым днем дети все больше менялись. Они сделались настолько чужими, что Меер даже начал их побаиваться.
Он, Меер, бывший у себя дома правоверным хасидом, знатоком Талмуда, здесь оказался невеждой по сравнению с детьми, которые только-только начали учиться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии