Болезнь, или Современные женщины - Эльфрида Елинек Страница 16

Хайдклиф. Что было вначале? Курица или яйцо? Ну, вот видите.

Бенно (лая). Это все ваше упрямство! Ребячество! Вы прислоняетесь везде, где только что покрасили. Украшения мы вам покупаем! (Громко лает.)

Хайдклиф. Естественной кожи вам уже недостаточно. Вы мажетесь кремами! Вы следуете дурацким модам. (Лает.) Вам не дано встретить любовь. Вы принимаете за любовь все, что с вами происходит. (Лает.) Вы, в своей телесной кожуре, глупо разбазариваете свою жизнь. У вас есть губы, и для чего вы их используете? Зачем? Чтобы разговаривать! (Лает ужасно.)

Бенно (приступ лая). Пожалуйста. Спасибо. Пожалуйста. Спасибо. У вас на черепе много волос. Внизу вы нерешительно делитесь на две части. Вы — ничейны. Вы — не электрические. Вы не светитесь даже под действием тока. Вы же притягиваете наказание. Вы нарушаете закон. Вы приходите, когда хотите, продемонстрировать раны Христа. И что вы с этого имеете?

Хайдклиф (лая). Против вас нет средства.

Лает. Пытается сказать еще что-то связанное, но способен только ужасно лаять. Теперь дети лежат без движения. Женщины вытирают обагренные кровью пасти, они с головы до ног в крови.

Бенно (лая, приступами, как бы извергая слова). Вы спите в кроватях. Вы живете в домах на одну семью. Кыш! Кыш! Вы, по большей части, невысокого роста. Кыш! Вы ходите ступнями по полу. Вы даже самих себя не носите! (Хочет продолжить, поможет только лаять.)

Оба мужчины неистово облаивают женщин. Те — сытые, окровавленные — сидят на полу. Свет постепенно гаснет.

4

4. Сценическое оформление осталось прежним, но теперь все должно производить впечатление запущенности, упадка. В левой части ландшафта, между крестами, видны обломки вооружения. Сначала это лишь единичные обломки, они кажутся здесь немного чужеродными. До конца представления ландшафт постепенно заполняется оружием. Дети лежат в лужах крови. Женщины устало прислонились друг к другу и не двигаются. У них по подбородкам стекает кровь. Мужчины лихорадочно роются в кухонном буфете и засовывают вещи в пластиковые пакеты.

Бенно. Теперича они насытились. Если хорошенько пораскинуть: нам же всю эту ерунду еще нужно отдать в церковь на освящение!

Хайдклиф. Есть еще облатки? Нужны! Срочно!

Бенно. Из нашего дома облатки, свят, свят, моя-то-моя хотела торт Пишингера. Поиметь его хотела, шлюха! Место облатки — в храме божьем. Ничево не имею против оседлости. Кем были эти женщины, покуда о них не заговорили? Знашь? Знашь правильный ответ?

Хайдклиф. Ежели мене бы вчера кто-нибудь сказал про вампира, я бы над ним надсмеялся. Пожирательницы! А что — мы теперича в группе риска? В K-группе? [2]Опасность! Немедля хочу экскрементировать. Да.

Бенно. Слушать: Опасность, грозящая со стороны вампира, повсеместно недооценивается. Часто встречаются на открытом пространстве по ту сторону границы.

Хайдклиф. Куплим по дороги чесночные газы. Глянь сюда. Наши пластиковые пакеты уничтожаются сами. Написано на них. Буквами. Послушно уходят в землю. Никаких возражений, не то что женщины. Баба не заглохнет, покудова не сдохнет. Речи произносит. Мы сознательно купили таки хороши экологически пакеты. Они у нас всегда под рукой! Защищай окружсреду!

Бенно. Наши женщины не лучше, чем крупозный кашель. Слышь? Я от них всегда обтираться бумагой.

Хайдклиф. Наша честь — это верность. Наша потенция юриспруденция. Наказывать. Казнить. Убирать мусор. Где и кто может в это еще поверить — в истинность политики?

Бенно. Кармилла: Внимание вынимание примите указание: не вреди здоровью дерьмо коровье! Кровав стяг! Хочет тебя за деньги купить! Высосала мене до костей! Вместе с моей зарплатой! Да здравствует!

Хайдклиф. Снова смеркается. Он едет по темный еловый лес. Тамочки загорится прекрасны свет. Город! Город! Портрет желания! Людской передаточный механизм, сказал бы человек с образованием. Брамс так музыка звучит в моем сердце. Я прощаюсь, увы, подаю руку тем, кто стоит вокруг. А потом с радостью усаживаюсь на корточки и справляю мою прекрасную нужду!

Бенно. Теперича они лежат тихо, эти экзамены, тьфу, экземы. Еще только одно: Созиданию всегда предшествует разрушение! Неможно нежить вампиря — ты жизнь свою погубишь зря. Работу делают свободным бесцельно прожитые годы. Это правда!

Хайдклиф. Пожалуйста, будь революционером, взбудоражь людей, мой Бенно, мой друг! Подходит тебе, я считаю. Смерть Эриниям! Убрать! Отспортировать!

Бенно. Теперича принципиально забей, расскажи историйки! Анимируй на большом плакате рекламу чеснока и возрадуйся. Со временем мы совсем вмажемся. Мы еще не готовы. (Начинает лаять, тут же в ужасе ударяет себя по губам, лай прекращается.)

Хайдклиф. Сила велика, исходит судорогой в штанах. Где эта пропасть. Она нам причитается! Сопротивление отсутствует. Мы исполняем лучше, чем они! Пробираться в их дыру после вырождения и распухания. Нам на долю выпал такой ужас. Дети! Дети! Свиноматки! Но скоро все снова потечет, не бойтесь! Немые! Чего нам теперича нужно — так это охотничье ружье.

Бенно. Ничего слишком легко. Моя вторая любовь мое призвание: охотиться, разрывать в клочья, насмерть приклеиться к трупу. Да. Две красивых охотничьих собачки. Позови их сейчас свистом, отствисти сейчас.

Пронзительно свистит. Послушно прибегают две собаки. С этого момента они выполняют получаемые команды.

Хайдклиф. Пулечки тоже хотят освятиться! Думать. Обычные выстрелы не проложат борозды в черепе вампира. Широкие массы, ах, люди никогда не пребывают в брожении придурки. Поступки всегда совершает отдельная личность, такая как я, например. Виноградный сок тоже просачивается из пресса.

Бенно. Боеприпасы. Здесь! Пжлста! Запихай сразу все патроны в пакеты. Наше восстание против баб — это творческий акт. Чувствушь! Эпохи рушатся. Конец! А теперича мы натянем на нас спортивные костюмы! (Оба переодеваются в охотничью одежду. Выглядят по-деревенски.)

Хайдклиф (переодеваясь). Сам! Самочки! Конечно! Медвежата! Еще ружьишко?

Бенно (переодеваясь). У настоящего охотника оружие и патроны всегда под рукой. (Достает два охотничьих ружья.)

Обе женщины тихо поворачиваются во сне.

Мы молодые скоро тоже сможем рассказывать о войне! Мы мужчины. Русский Иван несправедлив к нам. У него нет на это никаких оснований. Жрачка!