Готический роман. Том 2 - Нина Воронель Страница 16

Мысль о матери не оставляла Ури с того момента, как его предупредили об их предстоящей встрече. Вернее, даже не мысль, а почти физическое ощущение ее присутствия где-то рядом, настойчиво одолевавшее его в детстве, но со временем, казалось бы, прочно заслоненное взрослыми страстями и заботами. Неожиданное явление Меира в ипостаси главного распорядителя только усилило это полузабытое детское ощущение, и потому за завтраком он был рассеян, невольно стараясь представить себе, как они с матерью будут встречаться взглядом над кастрюлей с овсянкой и торопливо отводить глаза.

Усилием воли стряхнув с себя это наваждение, он принялся разглядывать своих сотрапезников. В центре большого стола вчерашний музыкальный блондин, прихлебывая молоко из стакана, оживленно болтал со вчерашним лысым любителем фортепианной игры. Сегодня золотистые локоны пианиста были стянуты на затылке ботиночным шнурком, что больше соответствовало его росту и бороде. Лысина его собеседника отражала свет так же, как и вчера. И так же, как вчера, Ури показалось, что это лицо он уже где-то видел.

Ури попытался перехватить обрывки их разговора, но его внимание отвлек странный маленький библиотекарь, невесть откуда возникший у его локтя. С первого взгляда трудно было понять – это рано состарившийся мальчик или навек оставшийся мальчиком старичок. Детские пальчики его взволнованно крошили на скатерть нетронутый тост, когда он, отбрасывая со лба полуседую прядь, провозгласил себя крупнейшим специалистом по расшифровке не поддающихся прочтению текстов. Но едва лишь Ури начал выяснять, какие именно тексты тот расшифровал, библиотекарь, чуть не опрокинув свой нетронутый чай в тарелку с нетронутой овсянкой, вдруг выскочил из-за стола с криком, что ему пора открывать читальный зал. Вслед за ним и остальные потянулись к выходу из трапезной. Ури отставил чашку с недопитым кофе и поспешил за погруженной в беседу музыкальной парой.

На пороге его перехватила разбитная американка Лу, та, которая подняла в начале завтрака невообразимый шум из-за пролитого молока и прав человека. Она уже успела переодеться в пестрый костюмчик, состоящий из открытой блузки и шортов, выгодно подчеркивающих лошадиную стройность ее англо-саксонских ног.

– Ульрих из Саарбрюккена, – весело пропела она, подталкивая к Ури седобородого господина в полотняной панамке, который нерешительно топтался за ее спиной. – Знакомьтесь: мой муж, профессор Джерри Хиггинс. А мистера Рунге ты видел за завтраком, правда, милый? – обернулась она к мужу, одновременно просовывая свободную руку под локоть Ури. – Не пойдете ли с нами на прогулку? Мы покажем вам здешние красоты, мы уже знаем их наизусть.

«Ну и хватка! Слава Богу, что она тут с мужем!» – молнией пронеслось в голове Ури, когда он, невольно подчиняясь властному нажиму руки Лу, двинулся за ней по длинному коридору, одна стена которого состояла из застекленных дверей, выходящих в хорошо ухоженный цветник. – Очень приятно, мистер Рунге, – жизнерадостно отозвался профессор Джерри Хиггинс, не проявляя никаких признаков ревности, – нам тут не хватает молодой крови.

И добавил, едва поспевая за своей стремительной длинноногой супругой:

– Пожалуйста, называйте меня просто Джерри.

– При условии, что вы будете называть меня просто Ули, – согласился Ури, удивляясь тому, как противно звучит его собственное, добровольно искаженное имя. Произнесенное им самим, оно резануло слух, как нож по тарелке.

Не размыкая рук, они дружным трио выплеснулись на лужайку, окаймляющую цветник. Тут Лу отпустила их так резко, что оба они, сделав по инерции еще пару шагов вперед, оказались в объятиях душистого куста розовой фуксии, напоминающего одинокий остров в зеленом море подстриженной травы.

– Чтобы рассмотреть это здание как следует, нужно отойти от него подальше, – командирским тоном сказал Джерри, вырываясь из объятий куста, и упругим спортивным шагом затопал по розовому гравию дорожки. Он тоже был в шортах, и его волосатые ноги выглядели молодо и крепко, так же, как распирающие полотняную тенниску хорошо тренированные плечи. Лу молча шла за ними, неожиданно смирившись с тем, что дальнейшее руководство операцией Джерри взял на себя.

Гуськом они подошли к увитой плющом стене, в тенистом алькове которой уютно притаилась деревянная скамейка с гнутыми ножками. Отсюда, действительно, было хорошо видно, как гармонично два невысоких, но протяженных крыла здания охватывают пестрое каре цветника, создавая необъяснимое ощущение внутреннего простора в его замкнутом пространстве. Над правым крылом вздымался к небу шпиль старой англиканской церкви. Еще правей в тени деревьев приютилась приземистая часовня, сложенная из крупных, поросших мхом камней неправильной формы.

– Сколько лет, по-вашему, этой часовне? – спросил Джерри, почему-то впиваясь глазами в лицо Ури.

– Лет пятьсот? – разглядывая грубо обработанные камни полувопросительно заключил Ури. – Этой весной он как раз сдал экзамен по архитектуре протестантских церквей.

Чем-то раздосадованный Джерри сделал шаг назад и сел на скамейку. Лу осталась стоять за спиной Ури.

– Не правда ли, церковь великолепна? – так типично по-американски пропела она, что Ури с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

– Вполне. Для своего времени, конечно.

– Вы что, можете оценить это профессионально? – полюбопытствовал Джерри из глубины алькова. Ури опустился на скамейку рядом с ним:

– Вы хотите спросить, чем я занимаюсь?

Лу немедленно втиснулась между ними, прижав бедро Ури теплым загорелым коленом:

– Да, мы умираем от любопытства. Мы все гадаем – неужели вы приехали сюда рыться в древних религиозных манускриптах? Мы даже заключили пари, и теперь от вас зависит, кто из нас выиграет.

– А кто из вас за вариант с древними манускриптами?

Джерри открыл было рот, но Лу страстно запротестовала:

– Нет, нет, Джерри, молчи! Его ответ должен быть нелицеприятным! – и она всем телом повернулась к Ури. – Чем же вы намерены тут заниматься?

«Да они меня просто допрашивают!» – ужаснулся Ури, но не стал сопротивляться, а сказал то, что ему было предписано выдавать за правду:

– Шотландскими сторожевыми башнями.

– Я говорил! Я говорил! – возликовал Джерри. – А ты заладила свое: «манускрипты, манускрипты!» – Взгляд его, адресованный Лу, был полон большего смысла, чем его победительная речь.

– Ну хорошо, предположим, что ты прав, – огрызнулась Лу. – Но ведь и шотландские сторожевые башни тоже не Бог весть какое занятие для такого бравого парня. – Ее горячее колено еще напористей вдавилось в бедро Ури: – Ну как вы можете увлекаться этой мертвечиной?

– Я учусь реставрировать и оживлять старые замки.

– А зачем восстанавливать это старье?

– Лу! – попытался остановить жену Джерри, но она уже закусила удила:

– Неужто вы не нашли лучшего дела в жизни, чем копание в чужом могильном прахе?