Перегрузка - Артур Хейли Страница 15

Воцарившееся молчание нарушила Ван Бэрен:

– Нам-то известно, что это – подлинная правда, так почему же не выложить ее перед всеми остальными? Тем более что на следующей неделе такая возможность представится. Ниму выделили время в телевизионной шоу-программе “Добрый вечер” в следующий вторник, а ведь ее смотрит много зрителей.

– Вот жаль, этот вечер у меня занят, – пробурчал Паулсен.

– Я вовсе не уверена, что мы должны действовать столь прямолинейно, – сказала Шарлетт Андерхил. – Вряд ли нужно напоминать присутствующим, что мы подали заявку на увеличение цены за электроэнергию – в настоящее время она рассматривается. И вообще мы крайне нуждаемся в дополнительных доходах. И я не хочу быть свидетелем того, как подобный шанс подвергается риску.

– Откровенность лишь улучшит наши шансы, – заметила Ван Бэрен, – и уж никак не уменьшит их.

– Вовсе в этом не уверена, – покачала головой вице-президент по финансам. – Кроме того, я считаю, что с заявлениями, подобными тому, которое мы сейчас обсуждаем, должен выступать, коли на то пошло, президент компании.

– Кстати, для вашего сведения, – мягко вступил в разговор Эрик Хэмфри, – ко мне обратились с просьбой выступить в шоу-программе “Добрый вечер”, а я решил поручить это Ниму. Похоже, он справляется с подобными поручениями весьма успешно.

– У него это получится куда лучше, – гнула свою линию вице-президент по связям со средствами массовой информации, – если мы предоставим Ниму карт-бланш на обращение к людям напрямик, на разъяснение им всей ненормальности складывающейся ситуации, а не будем настаивать на проведении “умеренной линии”, как это у нас обычно принято.

– А я все-таки сторонник умеренной линии, – на этот раз решил высказаться Фрейзер Фентон, который носил титул президента, хотя его основным делом было использование газа на предприятиях компании. Фентон, худой, лысеющий, аскетического вида человек, также являлся ветераном компании. – Далеко не все из нас, – продолжал он, – разделяют, Тесе, ваши мрачные прогнозы на будущее. Я уже тридцать четыре года работаю в этой компании и за это время был свидетелем многих сложных ситуаций, которые возникали, а потом разрешались. Думаю, что мы как-то сумеем решить и проблему с нехваткой мощностей…

– Но как? – перебил его Ним Голдман.

– Позвольте мне закончить, – попросил Фентон. – Кроме того, я хотел бы затронуть вопрос о наших противниках. В данный момент мы действительно встречаемся с организованным противодействием любым нашим начинаниям, будь то строительство новых электростанций, повышение цен за пользование нашими услугами или попытки предоставить держателям наших акций достойное участие в разделении прибылей. Но я уверен, что по большей части все это – сопротивление нашим планам и жажда сиюминутной выгоды – со временем пройдет. Это мода, а мода недолговечна. Постепенно те, кто этим занимается, выдохнутся, и все у нас вернется к добрым старым временам, когда наша компания и ей подобные могли, в общем-то, делать что хотели. Вот почему я считаю, что нам следует придерживаться сдержанного тона и не создавать самим себе лишних неприятностей и противоречий, понапрасну вселяя в людей тревогу.

– Я полностью с этим согласен, – сказал Стюарт Айно.

– И я тоже, – добавил Рей Паулсен.

Ним встретился взглядом с Терезой Ван Бэрен и понял, что они думают об одном и том же. В таком бизнесе, как предоставление платных услуг населению, Фрейзер Фентон, Айно и Паулсен, подобно многим другим, достигли своего высокого положения в не столь тяжелый период. Они так и не узнали в своем продвижении по служебной лестнице, что такое жестокая, временами смертельная конкуренция, ставшая нормой в других отраслях промышленности. Их нынешние высокие посты гарантировали им безбедное существование, так что неудивительно, что статус-кво стал их священной коровой! Им вовсе ни к чему было отправляться на поиски какой-то чаши Грааля, и потому они самой своей сутью противились всему, что могло внести сумятицу в устоявшийся порядок вещей.

Для полного довольства существующим положением у них имелись веские причины – Ним, да и другие руководители компании из тех, кто помоложе, часто с жаром их обсуждали. Спокойной жизни крупного предприятия по обслуживанию населения способствовало само их положение – подобные компании были монополистами, им не приходилось выдерживать повседневное соперничество на рынке. Вот почему гиганты вроде “Голден стейт пауэр энд лайт” зачастую напоминали правительственные бюрократические учреждения. Кроме того, такие компании на протяжении большей части своего существования могли диктовать свои условия потребителям и продавать своей продукции столько, сколько позволяли их мощности. Мощности же определялись изобилием источников дешевой энергии. Лишь в последние годы, когда естественные запасы энергетического сырья подыстощились и цены на него поднялись, руководителям компаний по производству электроэнергии пришлось столкнуться с серьезными проблемами коммерческого характера, что вынудило их к принятию трудных, непопулярных решений. Не приходилось им в прежние дни и вступать в ожесточенные схватки с непримиримыми, умело руководимыми группами оппозиции, выступающими в защиту потребительских интересов и окружающей среды.

Именно с такими глубокими переменами отказывались согласиться или подойти к ним с должной долей реализма большинство руководителей высшего ранга, на что постоянно указывали Ним Голдман и его единомышленники. (“Уолтер Тэлбот, – с грустью вспомнил Ним, – принадлежал к числу редких исключений”.) Со своей стороны старожилы компании считали Нима и ему подобных нетерпеливыми выскочками, смутьянами, и, поскольку в количественном отношении руководители старшего возраста составляли большинство, их точка зрения обычно брала верх.

– Признаюсь, меня мучают сомнения, – обратился к коллегам Эрик Хэмфри. – Я и сам не знаю, стоит ли нам усиливать акценты в наших заявлениях, адресованных широкой публике. Лично я противник такого подхода, но временами я понимаю логику, которая движет его сторонниками. – Тут президент, слегка улыбнувшись, взглянул на Нима:

– Кажется, мои слова вам не по душе. Хотите что-нибудь добавить?

На какое-то мгновение Ним замешкался. Потом собрался с духом:

– Пожалуй, лишь одно. Когда у нас начнутся серьезные перебои с поставкой электроэнергии – я имею в виду длительные и часто повторяющиеся неполадки, а это неизбежно произойдет через несколько лет, – на наши головы посыплются обвинения, и тут уже никто не станет вспоминать, что было и чего не было в течение этих лет. Пресса обрушит на нас уничтожающий огонь критики. Точно так же поступят и политики – им к роли Понтия Пилата не привыкать. А потом хлынут обвинения со стороны общественности, причем люди будут задавать один и тот же вопрос: “Почему вы нас не предупредили об этом заранее?” Я согласен с Терезой – сейчас для этого самый подходящий момент.

– В таком случае придется нам проголосовать, – объявил Эрик Хэмфри. – Прошу всех, кто поддерживает более жесткую линию, поднять руки.

Руки подняли трое из сидевших за столом – Тереза Ван Бэрен, Ним и главный консультант компании Оскар О'Брайен.