Родной берег - Уильям Николсон Страница 15

Странно было делать такое признание едва знакомому человеку, говорить ему о том, чего не слышал даже Эд.

– Тот, кого любите, – повторил Джордж. – Да. Конечно.

– И когда он вернется, я должна ждать его на пристани.

– Все правильно. Все правильно.

Джордж отвернулся и принялся шагать взад-вперед по длинной пустой комнате, бессильно уронив руки, будто забыв, как ими пользоваться.

– Мне нужно доложиться командиру, – проговорила Китти.

– Да, конечно.

Он стоял перед резной каминной полкой и рассматривал фотографии в рамках.

– Моя мать. – Джордж указал на одну из фотографий. – Если вы зайдете в часовню, то на южной стене увидите мраморную доску. Там написано: «В память о верной жене и любящей матери». Я мог бы сказать куда больше. Но в этих словах – самое главное. Верная жена. Любящая мать. О чем еще мечтать мужчине?

Китти оставила его наедине с фотографиями и воспоминаниями. Ей хотелось сбежать из этого печального дома.

Она нашла Луизу в помещении Вспомогательного корпуса, в блоке «А».

– Пойдем отсюда, – позвала Китти. – Искать нас не будут.

Пока они ехали на велосипедах по истборнской дороге, небо темнело, затягиваясь облаками. Дождь начался, едва они успели добраться до крикетного клуба в Бервике. Там, промокшие, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они упросили девушку за стойкой дать им хоть чего-нибудь поесть, и та вынесла холодную вареную картошку. Фермеры, пережидавшие дождь, глазели на них и тихо переговаривались. И куда только смотрит правительство? С немцами нужно было покончить еще в апреле!

По молчаливой договоренности говорить об операции подруги не стали. Взамен Китти рассказала Луизе о Джордже Холланде.

– Я так и знала, – вздохнула Луиза. – Сразу заметила, что он смотрит на тебя, как побитая собака.

– Бедный Джордж! У него всегда такой несчастный вид!

– Не такой уж он и бедный. Он миллионер и лорд. Так что за него можешь особенно не переживать.

– Я сказала ему, что мое сердце принадлежит другому.

– Хоть это и полное вранье.

– Да нет же! – вскрикнула Китти. – Кажется, я влюблена в Эда.

– Вот как! С каких это пор?

– Точно не знаю, поняла это только сегодня утром, пока смотрела, как все они уходят в море. Я просто хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым.

– О Китти! – Дрожь в ее голосе растрогала Луизу. – Неужели ты наконец-то влюбилась?

– Кажется, да. Я не уверена.

Сильный юго-западный ветер уносил дождевые облака прочь, толкал в спину. Девушки возвращались по пустой дороге.

– Что же будет с бедным Джорджем? – спросила Луиза.

– Да все с ним будет хорошо, – ответила Китти. – Какая-нибудь волевая тетка его слопает.

– Говоришь так, будто он бутерброд.

– Он богат и при титуле. Кто-нибудь его подберет.

– А бедный Стивен?

– Я ему напишу. О боже, почему все так сложно?

– Знаешь что? – вдруг сказала Луиза. – Раз ты вышла из игры, я, пожалуй, сама попытаю счастья с Джорджем.

Китти чуть с велосипеда не упала:

– Ты что, серьезно? Ты в курсе, что он почти слепой?

– Мне ни разу не делали предложения, Китти. Моя семья не особенно богата. Господь послал меня в дом молодого неженатого мужчины с титулом и состоянием. Не могу же я оскорбить Всевышнего бездействием.

Китти молча крутила педали.

– Ты, наверное, презираешь меня, – подала голос Луиза. – Ничуть, – искренно ответила Китти. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Думаешь, с Джорджем я не буду счастлива?

– Если бы ты любила его, была бы счастлива.

– Если он женится на мне, – пожала плечами Луиза, – я буду его любить.

Они подъехали к лагерю со стороны двора. Перед войсковой лавкой собралась толпа – люди обсуждали последние события. Самый главный вопрос: неужели открывают второй фронт?

Китти заметила Ларри Корнфорда, выходящего из главного здания на западную террасу. Он махнул ей, и они встретились на липовой аллее.

– Я их провожала, – сказала Китти.

– Мне ветер не нравится, – поделился Ларри. – Чтобы без приключений добраться, нужен штиль.

– Ты не знаешь, куда они направились?

– Знаю, – ответил Ларри, – но сказать не могу.

– Скорее всего, во Францию.

– Остается лишь ждать, когда они вернутся.

– Думаю, Эд с ними. – Китти вздохнула.

– Вполне возможно.

– Обещай, что придешь ко мне и расскажешь, как только что-то станет известно.

– Да, конечно.

Они молча брели к пустующему дому посреди пруда.

– Дочитала «Миддлмарч»? – спросил Ларри.

– Не могу читать, ничего не могу делать.

– Он вернется, – успокоил ее Ларри.

– Откуда тебе знать? Может, и не вернется.

Ларри промолчал.

– По крайней мере, ты остался, – сказала она. – И Джордж.

Взгляд Ларри скользил по поверхности пруда, тревожимой ветром.

– Надеюсь, придет и мой час, – ответил он.

* * *

К ночи ветер усилился – стекла окон в детской дребезжали от мощных порывов. Китти спала урывками, терзаемая снами, в которых Эд тянулся к ней откуда-то из далекого далека.

Утром по лагерю распространились слухи, будто флот по-прежнему стоит на рейде. Если верить прогнозу, погода будет и дальше ухудшаться. Из уст в уста перелетали полу-понятные фразы: «упустят прилив», «в такую погоду летчики не поднимутся», «без прикрытия с воздуха больших операций не ведут».

День тянулся медленно. После обеда снова заморосило. Ларри поехал в штаб-квартиру дивизии на встречу с заместителем командующего. Вернувшись, отправился на поиски Китти и обнаружил ее в гараже, где та намывала свой «хамбер».

– На нем теперь обедать можно, – заметил он.

– Есть новости?

– Шоу кончилось. Только никому не говори. Войска возвращаются.

– Он вернется?

– Да.

У Китти в груди будто разжался кулак, который сжимал сердце, и, чувствуя неимоверное облегчение, она не смогла сдержать рыдания.

– Ну, честное слово, – сказала она сквозь слезы, – теперь-то о чем плакать!

Ларри улыбнулся и протянул ей платок:

– Вот ведь везучий засранец! Надеюсь, он в курсе?

– Ты ведь ему ничего не скажешь?