Мадлен. Пропавшая дочь - Кейт Мак-Канн Страница 15

Короче говоря, прогулка по пляжу не удалась, и дети остались недовольны. Но мы нашли способ спасти положение: предложили поесть мороженого, и дети тут же оттаяли. Я с детьми села на скамейку, а Джерри пошел за мороженым. До магазина было не больше десяти шагов, но когда Джерри попросил меня помочь принести пять порций мороженого, у меня екнуло сердце. Вдруг что-нибудь случится с детьми, если я оставлю их одних на скамейке? Я поспешила через улицу, не сводя с них глаз. Как могла я бояться отойти от детей на несколько шагов за мороженым и при этом вечером оставлять их одних в номере, уходя на ужин? Я так и не смогла найти удовлетворительного объяснения этой несообразности. Возможно, мой подсознательный страх, что трое непоседливых детей подерутся, могут что-нибудь натворить или что их кто-то обидит в общественном месте, был сильнее, чем переживания о трех детях, спящих в своих кроватях, которых регулярно проверяет кто-то из взрослых. Если я когда-нибудь и боялась похищения, то в ситуации, подобной первой.

Покончив с мороженым, Мадлен спросила: «Мама, можно мне обратно в клуб?» Вот тебе и отдых по-семейному! Прежде чем пойти обратно, мы остановились у киоска на углу Руа де Прайя и Авенида дос Пескадорис. Это была одна из многочисленных открытых лавочек наподобие базарных. Джерри хотел купить солнцезащитные очки. Две продавщицы стали восхищаться нашими детьми и заигрывать с ними, что тем ужасно понравилось. Добрые, приветливые женщины. Такое происходит каждый день, особенно в южно-европейских странах, и я помню об этом только из-за произошедшего потом.

Вы можете подумать: какое отношение все эти мелочи могут иметь к чему-либо, да и как я могла их запомнить так отчетливо? Дело в том, что через пару дней, казалось бы, самый несущественный факт, каждая деталь происходящего с нами во время отдыха станут жизненно важными, и мы с Джерри скоро будем изо всех сил стараться извлечь из памяти каждое, даже самое незначительное, событие. Вооружившись ручкой, блокнотом и датированными фотографиями и собравшись с силами, я попыталась воссоздать последовательность событий последних нескольких дней. Из-за того, что наша жизнь в гостинице проходила однообразно, любые отклонения, конечно, вспомнить было несложно.

Мы отвели детей в клубы на последние полтора часа и встретились с ними, как обычно, за чаем. Лишь два незначительных обстоятельства того вечера отличали его от всех предыдущих. Во-первых, мы ужинали без Рассела. Иви плохо себя чувствовала, поэтому он остался в номере с девочками, и Джейн отнесла ему еду. Во-вторых, рано утром Мадлен пришла в нашу спальню и пожаловалась, что Амели плачет и разбудила ее. Джерри пошел к Амели, и та быстро успокоилась. После этого мы разрешили Мадлен забраться к нам в постель.

Среда, 2 мая 2007 года. Наш последний счастливый день. Последний пока что день, когда нас в семье было пятеро. Если бы было возможно вернуть это время, хотя бы на час!

В тот день шел дождь. Дети пошли в клубы, но наши тренировки отложили на более позднее время, и мы отправились с Фионой, Дэвидом и Дайан в «Миллениум» пить кофе. После этого мы вернулись в наш номер, и через какое-то время я снова ушла — бегать с Мэттом. За несколько дней до отъезда в Португалию я купила новые кроссовки, и теперь использовала их по полной программе. Они были розовыми, и это меня немного смущало (как посмотрят люди на бегуна в розовых кроссовках?), но после нескольких пробежек по песку они уже не казались чересчур гламурными. Когда мы пересекали место для гуляния, из-под скамейки выпрыгнула маленькая собачонка и цапнула меня за правую икру. Было очень больно, но я не остановилась и, стараясь сохранять спокойствие, побежала дальше. Может быть, ей просто не понравились розовые кроссовки.

Мы с Джерри забрали детей, перекусили в номере, а потом провели с ними час на игровой площадке, прежде чем отвести обратно в клубы. Затем начались занятия по теннису: сначала тренировалась группа Джерри, потом моя. После этого все шло обычным чередом: чай с детьми, игры, ванна, молоко, сказка, укладывание детей, переодевание, «Тапас» в половине девятого. На этот раз Рейчел почувствовала себя нехорошо и пропустила ужин, оставшись в своем номере, соседнем с нашим. Единственное, что еще отличало этот вечер, — после ужина мы зашли в закрытый бар (где, к моей неописуемой радости, оказалось тепло), чтобы выпить ликера. Из-за этого мы вернулись в номер несколько позже, чем обычно. Это, в свою очередь, означало, что между тем, как мы последний раз приходили проверять детей, и нашим возвращением прошло почти сорок пять минут.

В баре, примерно в 23:50, Джерри вдруг заявил: «Ну все, я иду спать. Спокойной ночи». Когда он встал, чтобы уйти, Дэвид в шутку обронил: «Не бросай жену, Джерри. Она очень даже ничего!» Должна признаться, меня немного задело то, что Джерри хотел уйти без меня, как будто я была чем-то не важным и он попросту не подумал обо мне. Замечание Дэвида указывало на то, что ощущение это возникло не на ровном месте. Но я хочу сказать кое-что о Джерри. Его открытость и искренность делают его очень прямолинейным, иногда грубоватым, и он не из тех людей, которые выставляют свои чувства напоказ. Как большинство мужчин, он полагает, что я должна догадываться о его чувствах ко мне, и не понимает, зачем их надо доказывать ласковыми словами, цветами или открытками. И хотя я, как большинство женщин, была бы благодарна ему за что-нибудь в романтическом духе, для меня осознание того, что он меня любит и всегда любил по-настоящему, глубоко, что он мне верен, значит гораздо больше. Просто Джерри такой. Я привыкла к его недостаткам и на нехватку галантности внимания не обращаю.

По мнению Джерри, было уже поздно, он устал и хотел лечь спать. Точка. Не знаю, почему именно в тот вечер я на него обиделась. Быть может, потому что остальные мужчины из нашей компании по сравнению с Джерри были внимательными, к тому же они были «новыми», и я немного смутилась. Как бы то ни было, я последовала за мужем через несколько минут. Он действительно устал, потому что, когда я вошла в номер, уже спал, даже храпел. Все еще чувствуя обиду, я решила, что буду спать с детьми. Раньше такого никогда не было. Мы спали не вместе, только если кто-то из нас был на работе или на дежурстве. У меня и в мыслях не было уходить на ночь в другую комнату, и дома я никогда бы так не поступила.

Я думаю, что сделала это, потому что в другой комнате была пустая кровать, и в ту минуту мои мирно спящие дети показались мне более приятными соседями, чем храпящий муж. Но все это буря в стакане, и мне неприятно даже упоминать об этом случае, который никоим образом не характеризует наши отношения. Лишь потому, что очень скоро каждая крупинка информации приобрела огромное значение, я считаю необходимым отметить, что я провела ту ночь в детской спальне.

Хоть я и не представляю, какое это может иметь отношение к последующим событиям, от мысли о том, что мы с Джерри спали в разных комнатах именно в эту ночь, мне становится грустно.