Кирпич. История хулигана - Прол Дебрик Страница 15

Смотрителем Уитэм-Холла являлся парень лет двадцати пяти. Он казался нормальным и даже сказал, что сочувствует мне. У него тоже был маленький ребенок, и он признался, что не хотел бы оказаться вдалеке от своего малыша. Я решил сыграть на его чувствах и спросил, нельзя ли мне воспользоваться телефоном и позвонить домой. «Без проблем, — ответил он. — Иди в офис и оставайся там, сколько потребуется». С тех пор я звонил своей девушке каждый день, болтал с друзьями и с удовольствием пользовался его добротой. Пару дней спустя я спросил у смотрителя, не мог бы он сходить в магазин для меня, так как нам не разрешалось отлучаться с рабочего места. Он согласился. Сначала парень покупал мне сладости, но потом конфеты превратились в пиво, по четыре банки каждый день. Я объяснил ему, откуда у меня деньги, и он был рад оказать такую услугу.

В мои обязанности входило обслуживание посетителей кафе. Когда другие фанаты «Боро» приходили навещать своих приятелей в тюрьме, они наведывались затем в кафе и подкидывали мне деньжат. Теперь моя отсидка стала куда приятнее. Мне рассказывали, что местные шлюшки из Барнард Касла любят посещать места, где работают заключенные, так как им известно, что эти парни не прочь переспать с кем-нибудь. Вскоре я убедился в этом на собственном опыте. Я стоял за стойкой, когда ко мне подошла молодая блондинка. «Привет, — сказала она. — Как насчет кофе?» И одарила меня ослепительной улыбкой. Затем девушка встала рядом со мной за стойку и начала болтать. Но разговаривали мы совсем недолго, так как вскоре устремились в кладовку, где принялись срывать друг с друга одежду. На ней были чулки с подвязками — полный набор. Я не мог поверить своей удаче. У меня появилась возможность не только ежедневно разговаривать по телефону и пить пиво, но и трахаться с красивыми девушками! Такую работу ни за какие деньги не купишь.

В другой раз пришла еще одна местная девица, и мы перепихнулись с ней в туалете. Пару дней спустя эта парочка поссорилась из-за меня в кафе. Ха-ха! Хорошие девочки. Возвращаясь в тюрьму каждый вечер, я старался не дышать во время обыска, чтобы охранник не учуял запах алкоголя. Когда я оказывался на своем этаже, парни говорили, что от меня несет выпивкой. Неплохо для заключенного.

Ко мне на работу зачастили друзья-приятели по «Боро», предлагавшие время от времени: «Залазь к нам в тачку, мы отвезем тебя домой». Но я знал, что мой срок подходит к концу и сбежать сейчас означало бы провести еще больше времени в камере. Поэтому я наотрез отказывался от таких предложений. Гораздо лучше было поработать за пределами тюрьмы пару месяцев и использовать на полную катушку появившиеся возможности. Но в один прекрасный день мне предложили работу в каком-то доме к югу от города. Это означало, что я покину тюрьму на целую неделю, а потом вернусь перед окончанием срока. Я согласился, и меня направили в Дарлингтон для собеседования с работодателем. Сидя в автобусе, я поразмышлял над ситуацией и пришел к выводу, что у меня настолько теплое местечко в Уитэм-Холле, что только дурак согласится отказаться от него. Поэтому на собеседование я сказал: «Нет, спасибо». Женщина, с которой я разговаривал, оказалась ужасной коровой. Она позвонила в тюрьму и пожаловалась, что я потратил ее время впустую. Через полчаса за мной приехали охранники, заковали меня в наручники и отвезли назад в Дирболт, где обвинили в неблагодарности по отношению к начальнику тюрьмы. Так я попрощался со своей работой в Уитэм-Холле.

Я вернулся в свой блок и провел там неделю. К моему сроку добавили еще четырнадцать дней. Вскоре меня перевели в Дарэм досиживать. Так как мне уже исполнился двадцать один год, я оказался в обычном крыле, а не в отделении для молодых преступников. Настроение опять упало. Ведь я уже привык пить, разговаривать по телефону и трахаться каждый день. Теперь меня лишили всего этого. Оставалось только дрочить.

По возвращении в Дарэмскую тюрьму резкий запах мочи снова ударил мне в нос. Я снова оказался в заднице! Через семь дней меня перевели в тюрьму Хэверигг, расположенную на западном побережье, недалеко от Карлайла. Та еще дыра. Однако мне оставалось сидеть лишь двенадцать недель, так что все было не так уж и плохо. С другой стороны, Хэверигг — тоже страшная задница. Вообще-то, все старые тюрьмы — задницы, полные отбросов общества. Конечно, за решеткой можно познакомиться и с приличными людьми, но все-таки подавляющее большинство заключенных — неудачники и жуткие ублюдки.

В Хэверигг мне дали работу. Я должен был нагружать тачку камнями, а затем тащить ее на расстояние в полмили к другой огромной куче камней и вываливать груз, и так целый день. Парни сказали мне, что когда мы перетащим все камни, то будем делать то же самое, только в обратном направлении. Изнурительное занятие. Кроме того, на улице было очень холодно.

Я продолжал качаться как сумасшедший вплоть до конца своей отсидки и к моменту освобождения набрал десять килограмм мышечной массы. Меня выпустили в марте 1986 года, после шестнадцати с половиной месяцев, проведенных в тюрьме. В целом за решеткой все оказалось не так уж плохо. Но главный вопрос заключался в том, научило ли меня это чему-нибудь? Нет! Вообще-то в тюрьме для молодых преступников было очень весело. Единственный минус — слишком далеко от дома. И еще я истосковался по походам на футбол с парнями. Пожалуй, и все. Являлась ли тюрьма сдерживающим фактором? Я так не думаю. Когда меня посадили в 1984 году, футбольное насилие переживало свою раннюю стадию. Но когда я вышел из тюрьмы, все стало гораздо серьезнее. Меня посадили за то, что я оказался членом группировки, напавшей на болельщиков «Барнсли». Они не были невинными прохожими или «скарферами» и приехали в Мидлсбро с одной целью — подраться. Просто получили немного больше, чем ожидали.

Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, порезав несколько человек, мы зашли слишком далеко. Но что сделано, то сделано, и мне не дано этого изменить. С другой стороны, благодаря случившемуся, Мидлсбро появился на карте футбольного хулиганства и остался там навсегда. Я уверен, что из-за действий полиции и властей футбольное насилие сейчас отмирает. Практически каждый моб в стране становится все меньше и меньше. Несколько лет назад у нас всегда были подростки, так сказать, «под основой», принимавшие эстафету от ветеранов. Но теперь этого нет и хулиганство стало слишком опасным занятием. Поэтому я больше в нем не участвую. Таков мой выбор, и никто не заставлял меня принимать подобное решение. Просто с меня хватит. Но все это еще должно было произойти в будущем. Когда же я вышел из тюрьмы, футбольное насилие переживало свой расцвет. Я слышал истории о «подвигах» фанатов «Боро» по всей стране, поэтому не мог дождаться, когда присоединюсь к ним снова. Теперь я стал больше и сильнее и мечтал внести свой вклад в общее дело.