Время перемен - Сара Груэн Страница 15

Жилище женщины представляет собой крошечный ветхий домик с полуразвалившимся крыльцом. Когда-то он был покрашен в белый цвет, о чем свидетельствуют уцелевшие мазки краски. Недалеко от дома виднеется маленький пастбищный участок с неким подобием забора. Некоторые доски отсутствуют, а остальные сломаны пополам, и их острые края воткнуты в землю. Неужели здесь держат лошадь? Нет, не может быть!

В замешательстве осматриваюсь по сторонам в поисках лошадиного убежища. Невдалеке виднеется еще несколько построек, но ни одна из них не годится для конюшни. Но если лошади нет ни в одной из построек, значит, она где-то бродит сама по себе. При этой мысли я с опозданием раскаиваюсь, что не заехала к Мутти и не взяла пикап и трейлер.

С нарастающей тревогой направляюсь к дому и замечаю разбитые окна и сломанные ставни.

На крыльце сидит маленькая девочка лет трех с кудрявыми темными волосами. На ней желтое платьице и линялая голубая курточка с расстегнутой молнией. На ногах туфельки, но носки отсутствуют. Девочка вертит в руках куклу Барби, на которой нет одежды. И этот факт еще больше настораживает. Желто-коричневое тело куклы с осиной талией и торчащими грудями разрисовано шариковой ручкой, и синие разводы напоминают варикозные вены. При ближайшем рассмотрении оказывается, что Барби не совсем голая. Ее ноги обуты в розовые туфельки, инкрустированные стразами.

Девочка поднимает глаза и в недоумении смотрит в мою сторону.

– Привет, детка. – Я с ласковой улыбкой наклоняюсь к ребенку: – А твоя мамочка дома?

Девочка вскакивает с места и бежит мимо меня в дом. С грохотом захлопывается дверь с рваной сеткой. Я замечаю вырванные из ржавых петель пружины.

Через некоторое время на крыльцо выходит миниатюрная женщина с собранными в неряшливый узел темными волосами. Меня поражает ее хрупкая фигурка и бледное лицо. Я представляла ее себе иначе.

– Здравствуйте, я – Аннемари Циммер из приюта «Рассвет». – Я делаю шаг вперед и протягиваю руку для приветствия.

– Привет, – отзывается женщина. От ее бравады не осталось и следа. – Юджени Элкот, – представляется она. Я пожимаю вялую, словно дохлая рыба, руку.

– Итак, – начинаю я, упершись руками в бока и оглядываясь по сторонам в поисках объекта, ласкающего взгляд, чтобы сказать хозяйке дежурный комплимент. – Это ваша дочурка?

– Да.

– Прелестная малышка.

– Спасибо. – И ни гордой материнской улыбки, ни забавной истории о своем ребенке. Даже имени девочки не назвала. – Полагаю, вы хотите взглянуть на Сквайра.

– Э… ну да, разумеется. – Я с тревогой кошусь на дом и чувствую непреодолимое желание потянуть время, потому что теперь судьба ребенка волнует меня не меньше участи лошади.

– Подождите, – небрежно бросает Юджени и исчезает за дверью. Вскоре она появляется вновь в накинутой на плечи мужской фланелевой рубашке.

– Сквайр вон там. – Она проходит мимо и спускается по ступенькам, а затем ведет меня за дом к белому зданию из цементного кирпича, по внешнему виду напоминающему гараж. Постройка имеет еще более убогий вид, чем дом. Не может быть, чтобы здесь держали лошадь!

Вытаращив глаза, смотрю на Юджени и шагаю к двери. И тут в нос ударяет нестерпимая, выедающая глаза вонь.

– Боже правый! – Я невольно отступаю назад, хватая ртом воздух. И дело не в том, что еще свежи воспоминания о «Факторе страха». От смрада, идущего из помещения, щиплет в носу, а на глаза наворачиваются слезы.

– Да, знаю, здесь не слишком чисто, – безмятежно заявляет Юджени.

– Не слишком чисто? – не веря собственным ушам, в растерянности переспрашиваю я.

Моя собеседница смотрит под ноги не то с безразличием, не то с вызовом.

Метнув в ее сторону уничтожающий взгляд, набираю в легкие воздуха и мужественно захожу внутрь.

В самом конце постройки виднеется одинокое окошко. В льющемся через него тусклом свете различаю загородку и решаюсь подойти ближе.

Это установленный в углу самодельный денник. К деревянному шесту кое-как прибиты гвоздями доски. В полумраке виднеется белая шкура и единственный горящий глаз. Я начинаю задыхаться, но не сдаюсь и пытаюсь заглянуть в щель.

В импровизированном деннике обитает маленькое убогое создание не выше тринадцати ладоней в холке. Конское туловище покрыто грязью, а само животное поражает худосочностью, несмотря на огромное раздувшееся брюхо. Ног нельзя рассмотреть из-за толстого слоя навоза, скопившегося на полу.

Я больше не в силах задерживать дыхание и глотаю ртом отравленный воздух. Потом поворачиваюсь к двери, где ждет женщина, которая довела несчастное животное до такого бедственного состояния.

– Выведите его отсюда.

– Что?

– Прошу вас, поскорее выведите его отсюда. – На заплетающихся ногах выхожу на свежий воздух, сгибаюсь пополам и, упершись руками в бедра, стараюсь выровнять дыхание.

Юджени на некоторое время исчезает, но вскоре появляется с покрытой узлами бечевкой в руках.

– Что это? – недоумеваю я, показывая на непонятный предмет.

– Недоуздок.

– Ничего подобного!

– Другого у меня нет.

Юджени медленно, даже с некоторой робостью, подходит к деннику и долго возится с задвижкой, которую, по-видимому, заело. Едва она успевает открыть дверь, как томящийся в заточении пони вихрем вылетает на улицу, успев на прощание брыкнуть мне в лицо копытом. Уклоняясь от удара, я приваливаюсь к наружной стене.

Прыти у пони хватает ненадолго, и, отбежав футов на тридцать, он резко тормозит у жалкого кустика травы.

Его ноги покрыты черной грязью почти по колено, а тазобедренные кости выпирают, словно крылья, из-за огромного, не меньше чем у Мэйзи, брюха. Глаза смотрят настороженно, а похожий на веревку хвост описывает круги. На улице пони выглядит еще ужаснее, чем в деннике, и я про себя отмечаю, что оставлять его здесь на ночь никак нельзя. На пастбище со сломанным забором его не удержать, а отправить снова в добитый гараж рука не поднимается.

Я оборачиваюсь к Юджени. Она ежится на ледяном ветру, кутаясь во фланелевую рубашку.

– Ну, что? – спрашивает она, будто не понимает, в чем дело.

Надо поскорее выбираться из злополучного места и немедленно звонить в Службу по защите прав детей.

Поворачиваюсь спиной к Юджени и осторожно захожу сбоку к пони. Он все еще трудится над захудалым клочком травы, сердито кося одним глазом в мою сторону. По мере моего приближения Сквайр угрожающе прижимает уши.

– Ну-ну, спокойно, мальчик, – увещеваю я, останавливаясь.

Затем делаю с опаской еще пару шагов и вытягиваю вперед руку.

Пони отрывает морду от земли и ставит уши торчком. Ух ты! В следующее мгновение задняя нога взлетает в воздух, едва не угодив мне в ухо.