Супермаркет - Сатоси Адзути Страница 15

Что и говорить, Сугаи был мужчина интересный, просто писаный красавец, какого редко встретишь, только красота эта была какая-то нечеловеческая. Даже когда он смеялся, в его больших глазах не было ни смешинки. За улыбчивой миной, казалось, скрывается совсем другое лицо.

Судя по всему, и характер у Сугаи был сложный.

Отаке загадочный красавчик совсем не нравился. Он считал, что люди вообще должны быть просты в общении и прямодушны, как он сам.

К этому примешивалось ещё и сознание того, что Сугаи заведует самым прибыльным этажом.

Возможно, холодная и отчуждённая манера общения Сугаи с людьми объяснялась тем, что он всех окружающих считал ниже себя.

Так или иначе, это явно был скользкий тип, который вечно ловчит и изворачивается.

Всё сборище вполне подпадало под удачное определение «партнёры Сасимы по маджонгу и почитатели Итимуры». Вот только сам Отака не принадлежал ни к тем, ни к другим.

Наконец Сасима поднялся со своего места.

— Минуточку, господа! Хочу кое-что сказать, пока мы ещё не слишком нагрузились саке. Я имею в виду цель нашего собрания, — начал он.

— Только постарайтесь закончить до полуночи, — бросил кто-то из гостей.

Сасима был известен своим краснобайством.

Оратор между тем, и бровью не поведя на реплику из зала, продолжал речь. Суть её сводилась к тому, что он уже днём излагал Отаке в рабочем зале овощного отдела.

Итимура оказался в критической ситуации. Все здесь любят и почитают Итимуру. Без Итимуры вся фирма «Исиэй-стор» ничего не стоит. Мешается тут под ногами этот чистоплюй Кодзима, от которого за версту разит университетским духом.

Пока Сасима всё это высказывал, на глаза у него навернулись слёзы.

Когда он дошёл до того, что компания «Исиэй» принадлежит не только семейству Исикари, а является общим достоянием, сразу же можно было понять, что все собравшиеся в душе с этим согласны.

Отака не сводил глаз с Итимуры. Он сосредоточенно вглядывался в это громадное, изрытое оспинами, смуглое до черноты лицо, пытаясь угадать, какое выражение сейчас на нём появится.

Никаких эмоций на лице Итимуры не отражалось. Он сидел с закрытыми глазами, склонив голову, сложив руки на груди, но в этой неподвижной фигуре ощущалась какая-то тревожная озабоченность.

Когда Сасима принялся поносить Кодзиму, Итимура широко открыл глаза и громко, внятно, спокойно промолвил:

— Не стоит дурно говорить о других!

— Извините! — смущённо пробормотал Сасима и осёкся.

Однако Итимура снова закрыл глаза и застыл в неподвижности, будто приглашая оратора продолжить речь. Этот эпизод произвёл сильное впечатление на Отаку, да, наверное, и на всех остальных.

Когда Сасима закончил, у многих в глазах стояли слёзы. Отака наклонил голову пониже, чтобы никто не увидел, что он плачет.

— Мы должны поддержать господина Итимуру! — первым высказался Сугаи, на физиономии которого не видно было не то что следов слёз, но и признаков какой бы то ни было личной заинтересованности.

Присутствующие принялись живо обсуждать эту тему. Высказывались разные суждения, но все ораторы сходились в том, что надо поддержать начальника отдела реализации.

Сасима снова поднялся с татами и попросил слова.

— Хочу всех поблагодарить за понимание и поддержку. В таком случае прошу всех подписаться под декларацией и поставить личную печать кровью.

Держа в одной руке резак для вскрытия картонных коробок, Сасима другой рукой достал небольшой лист бумаги, именуемой им «декларацией», текст на котором был написан фломастером. Судя по всему, он собирался надрезать себе палец, чтобы все поставили печати кровью.

Отака внутренне содрогнулся. Он отчётливо припомнил свои детские впечатления — шок, который он испытал, когда ему вырезали гланды. Ослабев от потерн крови, он тогда при виде кровавых сгустков и вырезанных кусков плоти упал в обморок. Какая бы это ни была царапина, но ему становилось дурно при одной мысли о том, что можно самому себе надрезать палец. По комнате прошелестел тревожный шёпот. Похоже было, что все решили воспротивиться такому нажиму.

То ли по неразумию, то ли для того, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, Сасима решил зачитать то, что он называл «декларацией»:

— «Мы уважаем и любим начальника, главного управляющего компанией господина Итимуру, который является центральной фигурой фирмы «Исиэй-стор» и её звездой.

Мы стремимся к дальнейшему развитию фирмы «Исиэй-стор» и потому желаем господину Итимуре здоровья, надеясь, что его активная деятельность приведёт к повышению его по службе.

Мы, все как один, обещаем прилагать максимум усилий в содействии господину Итимуре, как единственному вечному лидеру компании «Исиэй-стор».

В благоприятный день [14] апреля 1969 г.

Общество приверженцев управляющего Итимуры.

Принято единогласно.

Подписи Печати кровью»

Сасима огляделся вокруг, будто спрашивая, как всем понравилось его сочинение. Однако выстрел, похоже, не попал в цель. Никакой реакции не последовало, и некоторое время все сидели молча. Разрядить атмосферу решился не кто иной, как сам Итимура.

— Ладно, Сасима, всё ясно, — сказал он. — Спасибо. Я понял теперь, как ты ко мне относишься. Век не забуду. Отродясь не думал, что доведётся испытать такую радость. Но, понимаешь, в жизни всё не так просто. Да и сам я, в сущности, не такая уж выдающаяся личность, как вы обо мне думаете.

— Шеф… — со слезами в голосе проронил Кикути. — Да я за вами в огонь и в воду! Вы даже не знаете, как я вас люблю!

— Погодите, — сказал Итимура и поднялся во весь рост, так что его огромное тело и мясистое лицо нависли над сидящими. — Вы это бросьте, друзья. Я ваши чувства ценю и навсегда их сохраню в сердце. Ну и довольно. Не надо никаких деклараций и печатей кровью. Я всё понял, эмоции ваши оценил, и на этом шабаш, хватит! Я работаю, не жалея сил, на благо нашей компании «Исиэй-стор» и всех её служащих. Ну и хорошо! Чего мне ещё надо? Становиться президентом фирмы я не собираюсь. По мне, так пусть Кодзима берёт всё управление на себя. Если семейство Исикари этого хочет, пусть так оно и будет. И хорошо!

— Ничего хорошего! — крикнул в ответ Сасима, но голос Итимуры заглушил его возражения:

— Спасибо, спасибо. А теперь давайте лучше выпьем в своё удовольствие. Живём ведь только раз. Надо эту жизнь ценить — значит, выпьем! Будем все хорошими людьми, которые всегда могут понять другого и посочувствовать. Будем работать! Так я говорю, а, Сасима? Манабэ, Кикути! Ну, давайте все выпьем!