Автомобили по Кларксону - Джереми Кларксон Страница 15

За рулем был я, и я получал такое удовольствие от вождения, которое, казалось, получить уже невозможно. Я часто любил повторять, что удовольствие от вождения и рядом не стояло с удовольствием от секса, но в этом случае первое подходило близко ко второму. Совсем близко.

Но затем, как это бывает в анекдотах про мужа, вернувшегося домой из командировки, я завернул за поворот и увидел, что прямо посередине дороги стоит машина, повернувшись боком. Мое счастье закончилось.

Хочу сразу сказать, что эта история отнюдь не о преимуществах антиблокировочной системы тормозов. Я не собираюсь рассказывать вам здесь, с какой силой я ударил по средней педали и что при этом управляемость машиной сохранилась — потому что ничего такого не имело места. И это не история о том, как благодаря деревенскому кровосмешению появился на свет баран настолько тупой, что он начал парковать машины на слепой стороне поворота. Дело в том, что мне не потребовалось много времени, чтобы понять — проклятая машина, заблокировавшая дорогу, лежит вверх ногами. Первым делом мне пришло в голову, что кто-то после хорошего возлияния поцеловался с забором и пошел домой отсыпаться, не особо заботясь о последствиях.

Итак, я разозлился, как черт. Настолько разозлился, что даже не заметил, что из-под перевернутой машины течет бензин и что попытка ее перевернуть в одиночку может окончиться сломанным позвоночником или неслабым взрывом. Но в реальности не случилось ни того, ни другого — как я ни толкал машину, она не сдвинулась ни на сантиметр. К этому времени я уже был настолько разъярен, что даже начал бросаться на придорожный забор и пинать его ногами. Вдруг каким-то боковым зрением я ощутил, что внутри перевернутого Ford кто-то был. Там была девушка.

Буквально за два дня до этого я сцепился с приятелем, который пошел на курсы медпомощи на случай, если кому-то рядом станет плохо с сердцем. Только зануды, говорил я ему, способны на такой поступок в мире, где человек человеку волк. Если у кого-то рядом будет сердечный приступ, еще сказал я, то воспользуйся моментом и стырь его бумажник. Насколько жестока эта моя шутка, я понял теперь, когда оказался посреди дороги черт знает где и во все глаза таращился на девушку, которая была без сознания или уже мертва. И я абсолютно не знал, что мне делать.

Откуда-то из глубин памяти всплыло, что в таких случаях ни в коем случае нельзя трогать пострадавшего. Но, поскольку мне совсем не улыбалось объяснять потом следователю, что я стоял рядом с девушкой целых пять минут до взрыва машины и ничего не сделал, я решил ее оттуда достать. В голове успело пронестись, что, когда я отстегну ремень безопасности, ее голова беспомощно упадет на грудь, и даже если с ее позвоночником до того было все нормально, теперь такой гарантии не сможет дать никто.

Тем не менее я как-то ее вытащил и отнес на безопасное расстояние от машины. Теперь предстояло проверить, живая она или нет, а это, хочу я вам сказать, не так-то просто, как кажется. Надо было проверить, бьется ли сердце, но я не хотел, чтобы она, придя в сознание, увидела, что я щупаю ее за грудь. Это к тому же заняло бы много времени, так как я с трудом найду пульс даже у себя на запястье. По той же самой причине мне не хотелось подносить ухо к ее губам, чтобы проверить, дышит она или нет.

В конечном итоге я отбросил сомнения, быстро ее ощупал и пришел к выводу, что девушка жива. К счастью, на ней не было крови, в противном случае я тут же отбросил бы коньки.

Но что же делать дальше? Оставить ее лежать на земле и уехать? Дело ведь происходило в деревенской глуши, а не в лондонском Вест-Энде, и ближайший телефон, насколько я знал, находился в 30 милях оттуда. В следующий раз, если кто-то скажет, что сотовый телефон (да, тот самый, который я в тот раз оставил дома) — это выпендреж, я засуну его этому человеку в…

Слава богу, пока я стоял и размышлял, из-под земли выбрались местные жители, и мы решили, что один пойдет искать телефон, другой останется с девушкой, а я отправлюсь к ее родителям, которые жили неподалеку.

Нет ничего забавнее, скажу я вам, чем вот так завалиться в разгар дня к кому-нибудь домой и сообщить, что его дочь попала в автомобильную аварию и теперь лежит без сознания посреди дороги. А еще смешнее, если в этот момент на вас надета мотоциклетная куртка и дырявые джинсы, и вам становится ясно, что именно вас родители примут за виновника аварии.

И я не поверил своим ушам, когда родители сообщили мне, что сегодня ее девятнадцатый день рождения. Кульминационный момент, однако, был еще впереди, поскольку мама и папа решили отправиться к месту аварии на моем CRX. Эти несколько минут могли бы стать сюжетом для полноценного сериала на канале ITV. В роли тараторящего отца — Ричард Брирс, Адам Фейс в роли брата-молокососа и Джун Уитфилд в роли безутешной матери, утирающей слезы кухонным полотенцем.

Когда мы приехали на место трагедии, туда уже прибыли скорая и все местное полицейское управление (Эрик и Рег), а вокруг собралась толпа ротозеев с травинками во рту. Что меня обрадовало, так это то, что девушка уже плакала и шевелила ногами, поэтому я успокоился, поняв, что ничего серьезного в ее переломах, даже если они и были, нет. Ее увезли в лучах закатного солнца, и я надеюсь, все закончилось хеппи-эндом.

Кроме одной вещи, впрочем. В тот раз мне сильно повезло, но в следующий раз из-за моей беспечности кто-нибудь обязательно умрет. Поэтому вот уже две недели я штудирую анатомический атлас. И даже потихоньку начал практиковаться. Вчера, например, я ампутировал ногу своему соседу и пришил селезенку его жены к предсердию его дочери. Сегодня, когда меня пришли арестовывать, поверх штанов на мне были надеты трусы.