Когда уходит Осень - Эми С. Фостер Страница 15

Услышав это, Перл сразу заулыбалась. Марж была ее двоюродной сестрой, она выросла в горах, но потом вышла замуж за городского проповедника.

— Смешная старушенция, — сказала Перл. — Билли Пеннибейкер женился на нашей Марж, чтобы, глядя на нее, возлюбить обычаи язычников, а она вышла за него, чтобы доказать, что Бог обитает везде, а не только в церкви.

Женщина смущенно разгладила на коленях платье.

— Кх-м… Миссис Дарлинг, я не хочу отнимать у вас много времени. Я понимаю, что вы женщина занятая, но Марж сказала, что вы могли бы мне помочь, а я, по правде говоря, ума не приложу, что делать.

— Ну что ж, если сама Марж прислала вас сюда, значит, дело у вас серьезное. Она не любит посылать ко мне городских. Ну, рассказывайте, что с вами стряслось. Не беспокойтесь, я помогаю всем, кто полагается на волю Божию.

— Вы меня совсем не знаете, миссис Дарлинг…

— Зовите меня Перл.

— Хорошо, мисс Перл, очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Долорес, Долорес Макдональд. — Женщина снова нервно разгладила платье. — Вы меня совсем не знаете, мисс Перл, но если бы знали, то удивились бы, что я здесь, потому что для меня это самый смелый поступок в жизни.

Долорес заглянула в глаза бабушки Перл, ища помощи, но та лишь молча смотрела в ответ и ждала продолжения. Долорес пришлось выкладывать суть проблемы самостоятельно.

— Дело в том, — нерешительно сказала она, — что меня не покидает чувство… В общем, такое чувство, будто вся моя жизнь — как кино, я сама в ней не участвую, а сижу и смотрю на нее, как в кинотеатре. Я пытаюсь что-то делать, чем-то заняться, но… ничего не получается. Мне кажется… кажется, я не умею быстро принимать решения: пока соображу, другие все за меня уже сделали. Жизнь течет мимо, а я сижу сложа руки, и все идет не так, как я хочу, не так, как надо.

Бабушка Перл посмотрела на Долорес проницательным взглядом:

— Я не совсем вас понимаю, милая моя.

Долорес пожевала губами. Прошло секунды две, и она снова заговорила:

— Ну… если честно, мне как-то неуютно в моей шкуре. Особенно если дело касается мужчин. Что бы я ни хотела сказать, в голове звучит хорошо и правильно, но стоит заговорить, все получается не так. — Она отвернулась и, похоже, готова была расплакаться. — Я понимаю, это кажется безумием, но у меня такое чувство, будто я заперта, что вместо меня должен быть кто-то другой, кому моя шкура как раз впору. Будто где-то есть человек, который живет моей жизнью, а я живу его жизнью, понимаете? Или для вас это полная чепуха?

Перл какое-то время молчала, пристально глядя на стоящую перед ней женщину.

— Я не вполне уверена, что могу помочь вам, милая моя. Вам просто не хватает куража, и если б он у меня был, я бы предложила вам изрядную порцию. Я знаю, что люди боятся сами принимать решения, когда не считают себя достаточно умными, когда не уверены, что оно правильное. Но порой все кругом так не считают. Такова жизнь. В ней в любом случае надо стараться быть сильным, доверять себе.

Долорес смотрела на Перл умоляющим взглядом.

— А у вас разве нет чего-нибудь в этом роде?

— В каком именно?

— Ну, типа порции куража.

Перл громко расхохоталась.

— Нет, такого не имеется, правда, где-то завалялся полный кувшин лунного света.

Перл взяла Долорес за руки и подняла ее с места.

— Ладно, подождите минутку… да не смотрите на меня так, будто у вас на глазах пристрелили вашу собачку.

Она постояла немного, сложив руки на груди и что-то прикидывая.

— Попробую вам помочь, только учтите, ничего не обещаю. Вы знаете, что завтра у нас первый день весны? Так вот, если Господу будет угодно и Он пришлет к нам в этот день грозу, я дам вам то, что вам надо. Если нет, что ж, придется ждать еще год, до следующего раза. Договорились?

— Я согласна, — прохрипела Долорес. — Но… но я не понимаю…

— А вам и не надо ничего понимать. Если все случится для вас благоприятно, я дам вам вашу порцию куража. Верну вам пуповину, которая связывает вас с вашим истинным телом, и она поместит вас как раз туда, где вы хотите быть.

— Потрясающе, мисс Перл, ваши слова, как молния, осветили мне душу надеждой, — робко улыбаясь, сказала Долорес.

— Так оно и есть, детка: это будет молния в бутылке.

Стелла с любопытством прислушивалась к разговору на ступеньках крыльца; никогда прежде она про такое не слыхивала. Девочка подумала, что, наверное, это какая-нибудь хитрость бабушки Перл типа плацебо. Иногда хватало одной только веры в колдовство или магию, и с людьми происходили настоящие чудеса. Но в тот день Стелла заметила, что, собирая редкие травы и сверяясь по нескольку раз со своим журналом, бабушка настроена решительно, поэтому девочка догадалась, что тут что-то другое.

Вечером Стелла долго не могла заснуть, так была возбуждена. Лежа в своей маленькой кроватке, она слушала, как бабушка внизу не торопясь и терпеливо молится о дожде. Это было как знакомая песенка, слов которой она не понимала. Стелле даже показалось, что где-то далеко на юге, куда выходит ее открытое окно, послышался раскат грома… впрочем, в этом она не была вполне уверена.

Когда в окнах проступили серые утренние сумерки, Перл осторожно убрала с лица Стеллы локон соломенных волос, наклонилась и прошептала ей на ухо:

— Вставай, моя сладенькая, одевайся, я буду ждать тебя на крыльце.

Стелла открыла глаза и заморгала в полумраке. Она вылезла из постели, быстро натянула на себя штаны, которые повесила на спинку стула накануне, и вышла в коридор. Открыла дверь, ведущую на задний дворик. Уже было достаточно светло, и было видно, что бабушка чертит на земле круг диаметром около девяти футов.

— Что это ты делаешь, бабуля?

Стелла шагнула к кругу, но бабушка, предостерегающе подняв руку, остановила ее:

— Не ходи сюда, пока я не выстрою тебе дверь.

— Дверь? Какую дверь? А это что у тебя?

В одной руке Перл держала небольшую железную миску, а в другой — нож.

— Ради бога, деточка. Видишь, рисую круг, а здесь у меня соль. Отпугивает домовых. Больше пока тебе знать необязательно.

Стелла округлила глаза.

— Бабуля, ведь эти штуки для колдовства! А ты же всегда говорила, что не колдунья.

Перл посмотрела на внучку с заметным раздражением. Стелла много раз видела, как бабушка вправляет вывихнутые кости, возлагает руки на больного — и тот выздоравливает. Да и вообще, Стелла наблюдала много такого, что не поддается логическому объяснению. Но то, что происходило перед ней сейчас, выглядело как-то неестественно. Это явно был какой-то ритуал, однако совсем не похожий на то, что она видела в церкви. Глядя на бабушку, она чувствовала, что является свидетелем некоего действа, не имеющего ничего общего с тем, чему учил Иисус.