Любовь. Офисная версия - Людмила Белякова Страница 15

— Только можно мне хлебный ножик взять? Тебя устроит? А то для колки льда у меня нет… Я сейчас! Я мигом!

И она сделала движение сбегать на кухню за инструментом.

— Что?! Ты… ты что издеваешься? Что ты все время надо мной издеваешься? Я с тобой импотентом стану! А ну лежать!

— Там же Шэрон Стоун ножом любовников кромсает… Ты что-то другое имел в виду?

— Что ты будешь сверху!! И ты это прекрасно поняла! — рычал Миша. — А ну, поднимайся живо! Не все ж мне на тебе пахать! Утомила!

Миша поднял ее за талию и посадил рядом.

— Мишенька, я не смогу, — застонала Жанна. — Я не знаю, как это делать…

— Все будет хорошо, — понизил он тон. — Слушайся только, я тебе буду подсказывать и помогать.

— Ах да, ты ж у нас не только боец-практик, но и тренер-теоретик…

— Вот именно… Слушай и запоминай.

Он взял ее за кисти рук, а сам лег на спину.

— Переступи через меня, ну, и сядь мне на колени…

Жанна так и сделала, чувствуя, как Миша трет большими пальцами ее ладони, и от этого по рукам вверх побежало тепло. Потом Мишины руки, скользнув по ее груди, крепко взяли ее за бедра.

— Приподнимись теперь и двигайся ко мне, ну, потихоньку… Еще немного, и мы встретимся…

В комнате было почти совершенно темно, даже уличные фонари почему-то не горели, бегали только цветные тени от телевизора, разгоняя тьму.

— Какая ты красивая… Еще немного вперед… Тут Жанна почувствовала, что цель достигнута.

— Расслабься и продолжай двигаться… Жанна ощутила прикосновение его рук ко внутренней стороне бедер.

— Опускайся… Вот умница. Теперь делай так, чтобы тебе было хорошо… Ты же знаешь, как я это делаю?

Мысль о том, что теперь она обладает им, а не наоборот, ужасно взволновала Жанну, так что волнение отозвалось непроизвольным спазмом, пробежавшим от диафрагмы до самого ее лона, и она вскрикнула от неожиданности и наслаждения, и Миша ответил ей глухим стоном.

Он плотно взял ее за ягодицы и стал задавать ритм, все убыстряя его. Потом, чувствуя, что она поняла, что надо делать, Миша принялся за ее грудь, пропуская соски между пальцев.

«Я сейчас совсем обессилею и не смогу довести дело до конца… Вот обидно-то будет…» — с отчаянием подумала Жанна, но тут Миша резко остановился, сжал ее ягодицы и чуть приподнял ее.

Она почувствовал острое, жгучее наслаждение и, не в силах сдерживаться, застонала и упала бы, если б Миша не поддержал ее.

— Девочка моя, — прошептал Миша. — Тебе ведь понравилось, да?

— Да… Здорово… — Жанна пыталась восстановить дыхание. — А ты… как?

— Я… нормально… ты была великолепна.

— Можно я…

Жанна осторожно попятилась, приподнялась и села рядом с Мишей.

«Наверное, я его все-таки не удовлетворила», — огорченно подумала Жанна.

— Чего ты не ложишься? — вполголоса проговорил Миша. — Озябнешь.

Жанна послушно легла рядом, и Миша накрыл их одеялом.

— Я… все так плохо сделала?

— Ну что ты… Ты же старалась.

— Значит, плохо.

— Не последний день на свете живем. Научишься.

Прошло несколько минут. Миша поцеловал ее в висок и откинул одеяло, спуская ноги на пол.

«Неужели он сейчас… уйдет?!»

— Чего-то хочешь?

— В санузел и чаю.

— Ну, в санузел я за тебя не смогу сходить, а чаю заварю.

— С мятой, если есть.

Когда Миша вошел в кухню, обернутый махровой простыней, Жанна наливала в чайник горячую воду и попыталась, наклонившись, спрятать от него свое огорченное лицо. Он подошел сзади и обнял ее под грудью.

— Ну, не куксись. Еще сегодня потренируемся. Все будет о'кей.

— Мне просто кажется, что я получаю больше, чем даю. Это несправедливо.

— Так и должно быть. Я мужчина, и я просто опытней.

Он отпустил ее и сел напротив за столик. По кухне разлился запах мяты.

— Не поскупилась? — улыбнулся Миша.

— Не жалко. Скоро новый урожай подоспеет.

— Ах вот почему! — рассмеялся он.

— Ты завтра утром на тренировку едешь? — спросила Жанна.

— Да… должен, — озадачился он. — А ты откуда знаешь?

— Ты тогда на дачу приехал с тренировки. Сам говорил.

— А, да. У тебя ж с памятью и логикой все в порядке.

«Он все-таки обижен на меня. Даже не смотрит… Думает, что я не захотела постараться для него».

— Все мы состоим из собственных достоинств и недостатков.

Вдруг Жанна вспомнила одну вещь, которую давно хотела спросить.

— Миш…

Он поднял голову от чашки, которую очень внимательно изучал.

— А откуда у тебя такое отчество и фамилия?

— А это важно?

Ему вопрос, похоже, не понравился.

— Это не важно, это интересно.

— У меня дед из Абхазии.

— О господи, ты еще и баск! — всплеснула руками Жанна.

— Кто я?!

«Глазки в кучку, бровки домиком…»

— Баск. Про Страну басков слыхал? Она в Испании находится. У них свой язык, обычаи…

— А при чем здесь я?

Он все еще не понимал, куда она клонит, лоб был по-прежнему нахмурен.

— Считается, что абхазцы и баски — родичи, поэтому одинаково независимы, неуправляемы и стихийны.

— Да? Не слыхал.

— Ага, когда один твой тезка захотел заглотать Абхазию, как перед этим Аджарию, я сразу подумала, что он зубки-то обломает… И оказалась права.

— А почему ты этим интересуешься?

— Так, занимаюсь на досуге происхождением и историей языков. Даже пришла кое к каким оригинальным выводам.

— Как-нибудь расскажешь поподробнее.

— Я и сейчас могу рассказать, — предложила Жанна, доливая ему чаю.

— Сейчас у меня к тебе другое дело будет. Жанна пропустила это замечание мимо ушей.

— Кстати, небезызвестная Кармен тоже была басконской полукровкой.

— Она как бы цыганкой была?

— Не-а. У Мериме так и сказано — я сильно сомневаюсь в чистокровности сеньориты Кармен. Это прямой намек на баскскую кровь. Для испанца-католика хуже цыгана — только баск.

— И чем же это мы такие плохие? — сузив позеленевшие от злости глаза, спросил Миша.

— Необузданностью страстей, — рассудительно и веско повествовала Жанна. — И полной неспособностью принять ценности европейской цивилизации…