Не доверяйте кошкам! - Жиль Легардинье Страница 15

Наташа с мамой не захотели здесь оставаться. Все им напоминало Давида: гимназия, где он играл в гандбол, школа, небольшой магазин, возле которого он встречался со своими друзьями и где работал летом, его комната, дом, звуки скутеров… Их жизнь здесь стала невыносимой. Они переехали.

Я не теряла связи с Наташей, но с течением лет наши встречи становились все более редкими. Она больше никогда не заговаривала о трагедии. Сегодня мы лишь время от времени обмениваемся сообщениями. Она живет в Англии. А я сижу здесь совсем одна, во власти воспоминаний, которые неожиданно нахлынули на меня этим утром. Есть вещи, о которых мне порой хотелось бы забыть навсегда.

Мои ноги расслабляются, дыхание приходит в норму. Меня мучает такая жажда, что я бы с удовольствием выпила затхлой воды из центрального фонтана. Я думаю о Рике. Он должен вернуться через десять минут. Мне кажется, он будет пунктуален. Но как я могу об этом судить? Я совсем его не знаю. Мы встретились меньше недели назад, а он уже занимает все мои мысли. Интересно, это он на меня так действует или же я придаю ему столько значения только потому, что у меня нет ничего другого в жизни? Хороший вопрос. И все же я чувствую, что с ним все по-другому. Он заставляет меня реагировать. Сначала его имя, потом его почта, затем руки, глаза и все остальное. Честно говоря, я считаю, что он — не просто повод разнообразить мою жизнь. Во всяком случае, я еще ни с кем не чувствовала ничего подобного.

Когда я увидела его вдалеке, моим первым порывом было побежать навстречу и броситься ему на шею. Мне удалось себя сдержать только потому, что я знаю: именно из-за таких поступков парни считают нас ненормальными. Я терпеливо ждала его на скамейке. Он по-прежнему бежал легко и даже не запыхался. Остановился передо мной, уперев руки в бока, против света. Статуя греческого бога.

— Ты выглядишь гораздо лучше. Я сожалею, что навязал тебе такой ритм.

— Ты здесь ни при чем. Мне следовало потренироваться, прежде чем бежать с тобой. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

Он удивленно поднимает брови:

— Смеешься? Я чувствую себя таким виноватым, что, если бы у тебя разболелась нога, я бы донес тебя на руках.

«Моя нога ужасно болит. Пожалуйста, возьми меня на руки на эти пять километров и прижми к себе крепче, чтобы подлая ностальгия не смогла втиснуться между нами».

Мы добежали обратно рысцой. Физически это было почти приятно. Я ощутила что-то новое между нами, словно наше расставание на полчаса каким-то парадоксальным образом нас сблизило. Нет, я точно ненормальная. Мне начинает казаться, что мои мечты сбываются.

Когда мы подбегаем к нашему дому, меня охватывает чувство глубокой грусти. Мы снова расстаемся, и у меня нет никакого плана, чтобы скорее его увидеть. Мы поднимаемся по лестнице. Он оставляет меня у моей двери.

— До скорого! — бросает он со своей неотразимой улыбкой.

«До скорого» — как я ненавижу это выражение! На меня, которая панически боится потерять людей, эти простые слова навевают тоску. Они означают: не известно, когда состоится встреча. Подразумевается, что все решит случай. Это невыносимо. Я хочу быть уверена, что увижу тех, кем так дорожу. Только в этом случае я смогу спать спокойно. Я должна знать, когда именно мы увидимся. Никогда не следует говорить: «До скорого», нужно уточнять: «Встретимся через неделю» или «Увидимся через два дня», а еще лучше: «До встречи через 18 дней, 16 часов и 23 минуты». Ясно одно — если дело касается Рика, я не хочу ждать восемнадцать дней.