Наркосвященник - Николас Блинкоу Страница 15

Когда и голова, и тело, и душа его вновь соединятся воедино, он как следует все здесь изучит. Куда спешить? Пока что ему хочется только спать.

Сегодня днем Дэвид попытался устроить сиесту. Оставил он свои попытки, лишь когда на улице уже стемнело.

Он почистил зубы, выдавив каплю полосатой пасты себе на палец. Привкус налета так и не исчез. Он набрал полный рот воды прямо из-под крана, даже не спросив, можно ли ее пить. Единственная забота о своем здоровье, которую он проявил, заключалась в том, что он старался не слишком долго полоскать этой водою рот. Потом Дэвид уселся на кровать и в пятидесятый раз принялся все перерывать в поисках пакетика кайфа, который запропастился неизвестно куда по пути из аэропорта в отель. Вероятнее всего, пакетик вывалился у него из носка, когда сам он катался по улице, задыхаясь от газа, и теперь лежит себе преспокойненько где-то в грязи, а то и вообще прилепился, как жвачка, к чьему-нибудь ботинку. Все, что у него оставалось, – это пачка бумажек "Ризла", подаренная молоденькой хиппушкой в аэропорту.

Дэвид старался понять, когда именно он превратился в неудачливого путешественника. Южная Африка, Австралия, несколько лет странствий по Центральной Америке до того, как сначала осесть в Сан-Франциско, а затем пройти сквозь череду канадских городков, все более сбавляя темп. И дело даже не в том, что обороты падали – ведь, во-первых, он становился старше, а во-вторых, почти всегда был обкурен. Может, именно беспрестанное движение дало такой побочный эффект, что теперь он чувствовал, как теряет свой пыл.

Но даже если бы он и докопался до причины, легче ему от этого не стало бы.

Он надел чистую льняную рубашку и льняные же брюки, надеясь, что складки будут скорее подчеркивать стиль, чем выдавать неаккуратность одежды. Затем смочил волосы и спустился вниз поесть. По пути он справился, не оставлял ли для него весточки Тони. Узнав, что нет, и ощутив себя всеми брошенным, он медленно потащился в ресторан.

Хоть это и выглядело нелепо в самом центре Святой Земли, Дэвид почему-то обрадовался, что ресторанчик при отеле оказался мексиканским. Выбрав себе fajitas, он растерялся, только когда начал обдумывать, что заказать на закуску. Он чувствовал себя совершенно неспособным даже на такое сверхбанальное дело, как заказ блюд. Да еще официант то и дело отвлекал его внимание, он был очень похож на портье за стойкой приемной. Он все мельтешил вокруг Дэвида раз, другой, третий, вот уже принес бутылку виски "Black Label", а Дэвид по-прежнему не мог решить, с чего начать. Когда официант появился в четвертый раз, Дэвид уже хотел было махнуть ему, чтобы он еще подождал, но тот сказал:

– Нет, нет. Там за одним столиком приглашают вас к себе.

Дэвид оглянулся и увидел мужчину и женщину, обоим где-то лет по двадцать пять, может, немного больше. Хотя он в основном разглядывал женщину. Он был настолько расслаблен, что чрезмерная оживленность других вызывала удивление. Темные глаза женщины словно излучали электричество. Если бы он мог к ним подключиться, то, вероятно, подзарядил бы свои батарейки. Странно, как он ее не заметил? Может, когда он входил, ее тут не было. Потому что если она была, то у него явно что-то с глазами, или с рассудком, или еще того хуже. В общем, было о чем беспокоиться.

Дэвид столь поспешно поднялся с места, что стул так и отскочил назад, проехался по отполированным плиткам пола и треснулся о стену. Он не стал его поднимать. Приглашение пришло к нему ниоткуда и столь нежданно, что могло оказаться просто недоразумением. Но он не хотел ничего знать. Он стремился обскакать время, чтобы, когда его коленки упрутся в их стол, этим людям было бы уже неудобно говорить, что они хотели лишь поздороваться и отнюдь не предполагали с его стороны такого вторжения в их воздушное пространство.

– Меня зовут Дэвид Престон, – протянул он правую руку мужчине.

Левой Дэвид уже придерживал за спинку третий, свободный стул. После приветствия он пододвинул стул поближе к женщине. Все было предусмотрено: если бы он не взял инициативу в свои руки, то мужчина мог бы подвинуться к женщине, и Дэвид оказался бы в одиночестве с другой стороны стола. Ему хотелось находиться между ними, немного ближе к женщине, но так, чтобы удобно было и поворачиваться к ней. Волновало его лишь то, что видок у него несколько потерянный и безнадежный.

Может, это он от одиночества теряет силы? И дело даже не в том, что ему не хватает общения. Дэвид еще не утратил своего чудесного дара ладить с людьми, кем бы они ни были и где бы он ни очутился. Но теперь он начинал побаиваться, что в один прекрасный день все это закончится. Переезжая с места на место, увядаешь быстрее, чем обычные люди, и кончается это тем, что тебя просто перестают замечать или – еще того хуже – смотрят через тебя. Вот это и есть настоящий кошмар.

Нет, в самом прямом смысле слова. Это кошмар. Именно так можно назвать его состояние на второй день пребывания здесь, после мучительной авиаболезни и отравления газом.

Дэвид отвернулся от мужчины, чье имя все равно тут же выветрится из памяти. В то же мгновение он вспомнил свой ночной кошмар. Он проснулся в уверенности, что увядает от одиночества, его охватил ужасный страх за собственное здоровье, подстегнутый некой публикацией, помещенной почему-то в газете "Ванкувер сан". Пять минут Дэвид провел, уставившись на собственную руку, изучая линии на ней и стараясь добиться того, чтобы линии жизни и здоровья проступили яснее, а линия любви превратилась в толстую косицу с бесконечными тупиками. Дэвид обычно не помнил своих снов, но этот сразу ожил в памяти при пожатии чужих рук. Особенно сухой и теплой женской ручки.

– София, София, София.

Он думал, что, повторив имя трижды, уже никогда не забудет его. Вернее, надеялся на это. Гарантии не было, в прошлом он забывал и гораздо более важные вещи.

– Мы знакомы? – спросил Дэвид.

Он и сам не знал, хочет закадрить ее или нет. Он почему-то об этом вообще не думал. А внутренний голос все твердил ему: вспомни, вспомни, вспомни. Он, как мог, старался улыбаться. Никаких причин для паники не было, тем более что паника ему не помогла бы.

– По-моему, нет.

Но и она чувствовала себя как-то неловко. Что-то все же было в ее движениях, но Дэвид никак не мог понять что. Поэтому он просто сказал:

– То есть пока нет. Может, мы встречались в будущем?

Он и сам не осознавал, что нес. Изо всех сил он пытался удержать улыбку на лице, больше ни о чем и думать не мог. Он вспомнил, как когда-то слышал, насколько трудно приходится пловцам в синхронном плавании, какое напряжение они вынуждены терпеть с неизменными улыбками на лице.

Но чепуха, которую он порол, каким-то чудом разрядила ситуацию. Спутник женщины расхохотался и похлопал Дэвида по спине, говоря:

– В прошлом, в будущем – откуда нам знать?

Дэвид решил, что либо в его словах уловили некий тайный смысл, либо парень просто сильно пьян. Дэвид воспользовался случаем и переспросил, как его имя. Тот представился Юсуфом, и Дэвид вновь с энтузиазмом пожал ему руку. Каким-то образом он уже знал, что этот парень и прекрасная София – просто друзья, и ничего больше.