Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев Страница 15

В XIX веке химики начали разлагать опиум на компоненты, чтобы добраться до полезного вещества. В 1806 году немецкий ученый Фридрих Сертюрнер выделил из опиума морфин, назвав его так в честь Морфея, греческого бога сна. Во время Гражданской войны в Америке обе стороны использовали морфин в качестве болеутоляющего, и тысячи ветеранов вернулись домой c тяжелым абстинентным синдромом — «солдатской болезнью». Позднее, в 1898 году, еще один немецкий химик Генрих Дрезер, работавший в лаборатории «Байер», синтезировал героин. Героин действовал быстрее и сильнее, чем морфин, и врачи поначалу пытались лечить с его помощью солдатскую болезнь, но к 1910 году с полной ясностью осознали, что это плохая идея.

Героин можно нюхать, курить и колоть. Героин позволяет уходить от реальности: укол, кровь выстреливает в шприц — и ты лежишь в коконе чистого блаженства. Проблема заключается в том, что после нескольких таких окукливаний хочется делать это снова и снова. К моменту формирования зависимости ты уже не получаешь такого волшебного ощущения, как в первый раз, но тебе нужно колоться, просто чтобы чувствовать себя нормально.

С медицинской точки зрения при принятии контролируемых доз диаморфина (то есть клинически чистого героина) единственный долгосрочный побочный эффект — это сама зависимость, что означает, что когда ты перестаешь их принимать, то начинаешь чувствовать себя отвратительно, возможно, даже так, как будто ты сейчас умрешь. Но хотя ты и чувствуешь, что сейчас умрешь, ты выживешь и сможешь рассказать о пережитом. Отказ алкоголика от алкоголя при этом может привести к шоку и действительно способен его убить. Впрочем, даже чтобы просто дойти до этой стадии, нужно употреблять герыч регулярно, — тут можно отметить, что в больницах диаморфин назначают беременным для облегчения боли и они не становятся наркозависимыми. Но чисто теоретически, если не считать проблемы зависимости, колоться можно сколько угодно. Если же постоянно опрокидывать по стаканчику, это в конечном счете непременно тебя убьет.

К сожалению, большинству наркоманов приходится добывать хмурый на черном рынке, что приводит к целой куче проблем: заражение крови, передозы, ВИЧ и гепатит, равно как и порча вен из-за неудачных инъекций. Когда все остальные сосуды становятся непригодными для использования, некоторые даже начинают вкалывать героин в член. Не стоит недооценивать степень привязанности наркозависимого к его лекарству.

Опиум был впервые завезен в Поднебесную империю арабскими купцами по Шелковому пути, древнему торговому маршруту, связывавшему Восток и Запад. На протяжении сотен лет наркотическая зависимость не составляла реальной проблемы, потому что опиум обычно съедали, что ослабляло его действие, но потом европейские моряки научили китайцев курить, и они, подражая крутым парням, стали подмешивать опиум в курительные трубки с табаком. Британская империя, а точнее Ост-Индская торговая компания, увидела в этом выгодные перспективы и начала поставлять в Китай опиум по бросовым ценам со своей базы в Индии. Справедливо или нет, но китайцы пришли к заключению, что их народ превращается в нацию наркоманов.

В 1729 году китайский император, не желая больше мириться с травящими его подданных англичанами, запретил маковое зелье под угрозой повешения, тюремного заключения или высылки. Но, поскольку китайский флот состоял примерно из двух резиновых лодок и надувного дельфина, Ост-Индская торговая компания продолжала заниматься своим бизнесом, защищая военными кораблями торговые суда, с которых груз в открытом море забирали суденышки поменьше. Поэтому в 1839 году император поручил это дело своему главному полицейскому, китайскому Грязному Гарри ^[39] по имени Линь Цзэсюй. Тот окружил британский анклав Кантон и заявил, что посадит в тюрьму любого торговца и коррумпированного чиновника — китайского или иностранного, — который не выдаст ему своего товара. Британский суперинтендант с неохотой приказал выдать Линю все 20 283 ящика опиума, содержимое которых было по приказу Линя вывалено в огромный ров и залито смесью морской воды и извести. Одного из китайских рабочих поймали с несколькими граммами опиума, которые он пытался стащить, — и тут же обезглавили. Сделав свое дело, Линь стал собираться домой.

Этим бы дело и закончилось, но тут какой-то британский моряк убил в пьяной драке местного китайца. Британцы отказались выдать моряка, и Линь снова осадил Кантон. На этот раз известная международная наркобаронесса по имени Александрина Королева Виктория приказала королевскому флоту выбить из китайцев всю дурь и добиться открытия торговых путей (и заодно захватить Гонконг). Так начались Опиумные войны. Ост-Индская торговая компания стала, по сути, первым в мире наркокартелем, а королевский флот — его крышей. К 1860 году британские красные мундиры добрались до Пекина и снесли императорский Летний дворец, заставив китайцев подписать договор, который сделал наконец страну открытой для иностранцев и легализовал торговлю опиумом на очень выгодных для британской короны условиях.

Сейчас Опиумные войны — часть китайской национальной мифологии; они считаются началом «столетия национального унижения», которое Китай провел под игом иностранных держав, аннексировавших или оккупировавших части его территории. Но, как показывает празднование американского геноцида под видом Дня благодарения, национальные мифы не всегда рисуют самую точную картину прошлого. Рискуя показаться апологетом империализма, я попробую ответить на вопрос: а было ли опиумное проклятие настолько ужасным?

Опиум был известен китайцам значительно дольше тысячи лет. Не то чтобы в один злосчастный день явились коварные британцы и сказали: «Эй, парни, не хотите попробовать?» — и китайцы, оставив все дела, бросились набивать трубки. Это не очень хорошо соотносится с нашим современным пониманием возникновения зависимости.

По данным ООН, из приблизительно 255 миллионов людей во всем мире, потребляющих сегодня нелегальные наркотики, только 29 миллионов (чуть больше 10 %) максимум можно считать «проблемными потребителями» — точно так же как бокал вина не делает человека запойным алкоголиком. Кокаин — вещество, безусловно, вредное при приеме внутрь, но две дорожки не превратят вас в Рика Джеймса ^[40]; для того чтобы у вас появились проблемы, нужно нюхать кокаин через день в течение месяца или около того (по этой причине бесплатная раздача дилером доз, чтобы подсадить покупателей, — ужасная бизнес-модель).

Конечно, многое зависит от типа наркотика — в случае крэка или героина пропорция «проблемных потребителей» может достигать одного из пяти. Но девять из десяти наркоманов не доставляют никому головной боли — точно так же, как большинство любителей сухого вина не грабят по ночам ларьки с шаурмой. Это очень важный момент. И эти цифры приводит не какая-то вечно ноющая либеральная НКО, выступающая за лигалайз, — нет, их приводит Управление ООН по наркотикам и преступности, организация, девиз которой в 1998 году звучал так: «Мир, свободный от наркотиков: мы можем этого добиться!» Именно эти 10 % экстремальных случаев создают искаженную картину.