Колёса - Артур Хейли Страница 14

Адам выгрузил из чемоданчика бумаги, над которыми трудился вчера вечером дома, затем записал на диктофон инструкции своей секретарше Урсуле Кокс, которая со свойственной ей деловитостью займется всем этим, как только придет. Большая часть бумаг, которые он просматривал дома, как и инструкции Урсуле, относилась к “Ориону”. Как заведующий бюро по созданию новых марок автомобилей, Адам был связан с этой все еще засекреченной моделью и как раз сегодня должен был присутствовать на серии решающих испытаний, включая вибрационно-шумовые характеристики “Ориона”, на автодроме компании в тридцати милях от Детройта. По окончании испытаний Адаму предстояло решить дальнейшую судьбу этой модели, и он сговорился поехать на автодром с коллегой-дизайнером. Сейчас в связи с неожиданно назначенной пресс-конференцией он оставил Урсуле инструкцию перенести посещение автодрома на более поздний час.

Пожалуй, решил Адам, до начала пресс-конференции надо перечитать то, что наговорил Эмерсон Вэйл. В “предбаннике” вместе с горой почты лежали утренние газеты. Адам взял “Фри пресс” и “Нью-Йорк тайме” и, вернувшись к себе, разложил газеты на столе – на сей раз ему предстояло пункт за пунктом запомнить все, что сказал Вэйл накануне в Вашингтоне.

Адам однажды встречался с Вэйлом, когда журналист приезжал для выступления в Детройт. Как и многие люди, имеющие отношение к автомобильной промышленности, Адам из любопытства пошел его послушать, и еще до собрания ему представили Вэйла. К удивлению Адама, это оказался на редкость приятный молодой человек, вовсе не наглый и не колючий. И позже, во время выступления, Вэйл держался с достоинством, говорил легко и свободно, умело выстраивая доводы. Адам вынужден был признать, что Вэйл производит впечатление на слушателей и, судя по аплодисментам, которыми его наградили, большая часть присутствующих полагала, что не зря заплатила за входной билет.

У него был только один недостаток. Для любого специалиста многие его доводы выглядели столь же зыбкими, как продырявленная лодка.

Нападая на высокотехничную отрасль промышленности, Вэйл выказывал отсутствие элементарных технических знаний и часто ошибался, описывая функции того или иного механизма. Его суждения с инженерной точки зрения могли быть по-разному интерпретированы, Вэйл же рассматривал их лишь под одним углом зрения – тем, который больше его устраивал. Нередко он просто оперировал общими словами. И хотя был человеком юридически образованным, однако пренебрегал элементарными правилами дискуссии, не подкрепляя свои доводы доказательствами. Домыслы, слухи, неподтвержденные высказывания выдавались им за факты; порой же, по мнению Адама, он искажал факты намеренно. Он вытаскивал из прошлого ошибки, допущенные при создании автомобиля, – ошибки, давно признанные и исправленные. Он выдвигал обвинения, основанные всего лишь на письмах, адресованных ему недовольными обладателями автомобилей. Понося автопромышленность за плохие модели, неквалифицированное исполнение и отсутствие заботы о безопасности, Вэйл не учитывал ни одной из проблем, с которыми сталкивались автостроители, как и наметившиеся в последнее время стремления улучшить дело. Все у автомобилестроителей было плохо – Вэйл видел с их стороны лишь равнодушие, небрежение и подлость.

Эмерсон Вэйл выпустил книгу под названием “Американский автомобиль: ненадежность в любых обстоятельствах”. Книга была ловко написана – автор ведь обладал умением удерживать внимание читателя и слушателя – и попала в списки бестселлеров, благодаря чему Вэйл многие месяцы находился в центре внимания общественности.

Но постепенно, поскольку ему в общем-то нечего было больше сказать, он начал сходить со сцены. Имя его стало все реже появляться в газетах, а потом на какое-то время исчезло совсем. Это отсутствие внимания побудило Вэйла снова активизироваться. Реклама была необходима ему как наркотик, и он, казалось, готов был выступать по любому поводу, лишь бы его имя снова оказалось у всех на языке. Объявив себя “защитником интересов потребителя”, он обрушился с новыми нападками на автопромышленность, утверждая, что в определенных моделях машин есть серьезные дефекты; пресса подхватила это, а потом выяснилось, что многое – чистый вымысел. Вэйл убедил одного сенатора привести сведения о бюджете автопромышленности, которые, как вскоре было доказано, оказались неточными до абсурда, так что сенатор попал в совершенно идиотское положение. Вэйл обычно звонил репортерам больших ежедневных газет – за их счет и притом иногда ночью – и сообщал определенные факты с таким расчетом, чтобы в будущей статье как бы между прочим фигурировало имя Эмерсона Вэйла, однако, когда эти факты подвергали проверке, все разваливалось словно карточный домик. В итоге пресса, считавшая, что от Вэйла всегда можно получить интересную информацию, стала с недоверием относиться к нему, а некоторые репортеры перестали верить ему вообще.

Сам Эмерсон Вэйл – как и его предшественник по критике автопромышленности Ральф Нейдер <Ральф Нейдер – известный американский адвокат, выступавший с критикой детройтских промышленников. Ему удалось доказать, что в погоне за прибылями автомобильные компании выпускают машины с серьезными конструктивными дефектами, значительно увеличивающими возможность катастроф.> – никогда не признавал своих ошибок и не приносил извинений, хотя даже такая крупная корпорация, как “Дженерал моторс”, извинилась однажды перед Нейдером за то, что влезла в его личную жизнь. А Вэйл продолжал нагромождать против всех автомобилестроителей одно обвинение на другое, и порой, как, например, своим вчерашним выступлением в Вашингтоне, ему по-прежнему удавалось привлечь к себе внимание всей страны.

* * *

Адам сложил газету. Взглянув на улицу, он заметил, что интенсивность транспортного потока увеличилась до шести единиц.

В этот момент засигналил селектор.

– Четвертое сословие уже явилось, – раздался голос вице-президента по модернизации продукции. – Не желаете ли присоединиться?

Поднимаясь на лифте, Адам подумал, что непременно надо будет позвонить днем жене. Он чувствовал, что Эрика несчастна, и это отражалось на их семейной жизни: ему стало гораздо труднее с ней, чем в первые годы их столь удачного супружества. Адам сознавал, что в какой-то мере виноват сам, виновата его усталость в конце дня. Хорошо бы Эрике почаще выбираться из дому и научиться самой развлекать себя. Он всячески поощрял ее в этом и заботился о том, чтобы у нее не было недостатка в деньгах. По счастью, денег хватало, потому что он неуклонно шел вверх, а сейчас его ожидало и еще более высокое назначение, чему любая жена должна только радоваться.

Адам, конечно, понимал: Эрика обижается на то, что он столько времени и энергии отдает работе, но ведь она уже пять лет замужем, пора бы и смириться – мирятся же другие жены.

Иной раз ему приходило в голову, что, может быть, он совершил ошибку, женившись на женщине намного моложе себя. Правда, в интеллектуальном отношении они очень подходили друг другу. Эрика была намного умнее и развитее своих сверстниц и, по наблюдениям Адама, редко находила общий язык с более молодыми людьми.

Словом, чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что между ними скоро все наладится.