Угги. Моя жизнь - Венди Хоулден Страница 14

Что ж, я был одним из таких артистов. Но я верил, что моя большая роль еще впереди.

Какого размера собака участвует в драке, не суть важно; важно, какого размера драка живет в этой собаке.

На мое счастье, у судьбы были на меня планы. После успеха в уличных представлениях я стал пользоваться спросом в рекламном бизнесе, а потом мной заинтересовался кинематограф. Свою первую роль я сыграл в романтической комедии под названием « What’s Up, Scarlet? » (кстати, это предложение возникло как плод моих успехов на улицах Санта-Моники), за ней последовали роли в диснеевской киноленте « Пес-чемпион» и кинофильме «Ну че, рокеры?» . Съемки фильма « What’s Up, Scarlet? » проходили весело. Вместе со мной снимались и другие члены нашей труппы: Гордо, Чата и Брандо. Мы играли забавных питомцев женщины-трудоголика, живущей с матерью-тираном. Моя роль была простой, и большая часть работы проходила в монтажной. Роль Гордо была более заметной, чему я очень рад, ведь этот трогательный старый остолоп достоин всяческих похвал.

В фильме « Пес-чемпион» моим персонажем был чистокровный титулованный пес, принадлежащий подростку из аристократической семьи. И звали его не иначе, как Джин-Джекс Сейнт Джерман де Ду Прэ. Как победителю нескольких собачьих конкурсов, мне пришлось продемонстрировать высший пилотаж в баскетболе и прыжках через обруч, а также покусать за лодыжку скейтбордиста, быть измазанным грязью, а в двух эпизодах на курсах «аджилити» меня оставляли наедине с неряшливым бродягой Тайко (в них эпизодические роли были и у Омара с Гордо).

Было весело. Я предстал перед зрителем во всей красе – как птица, взмывал над заборами и прочими препятствиями, переплывал бассейн, кувыркался и кланялся. Все это приносило не только удовольствие – за это еще и платили! Черт подери, обожаю шоу-бизнес!

Фильм « Ну че, рокеры?» рассказывает о группе южноамериканских детей, живущих в центре Лос-Анджелеса. Здесь у меня скорее эпизодическая, но заметная роль: мне пришлось вцепиться парню между ног и в буквальном смысле загнать его на стенку. Второй раз я появляюсь, чтобы продемонстрировать собственные трюки. Кроме того, понадобилось обесчестить ногу актрисы. Это противоречит моему моральному кодексу, поэтому этой сценой я не особенно горжусь.

Омар выделялся из всей толпы дрессировщиков, которых мне довелось встречать на съемочных площадках. Некоторые из них кричали: «Не прикасайтесь к моей собаке!» или «Не смотрите на моего пса, когда он работает!».

Омар же действовал наоборот. Он позволял меня приласкать или погладить и даже приветствовал это. Он мог сказать: «Сходите и принесите его, если хотите». Его слова: «Мне нравилось, когда Угги чувствовал себя счастливым в окружении людей. Неважно, кто это. Важно, что это способствовало его социализации».

Купаясь в море нежных рук, я никогда не жаловался.

Хотя я стал бывалым артистом (снялся уже в четырех фильмах), мои требования относительно условий пребывания на съемочной площадке были минимальными. У каждого актера есть свой «райдер» – официальный список требований, которые мы предъявляем продюсерам. Омар объяснял условия моей работы так: «Угги не должен перетруждаться во время съемок. Ему необходимо время для отдыха. Обязателен запас питьевой воды, наличие кондиционера в жаркое время года и обогревателя – в холодное. Об остальном я позабочусь сам».

Со мной обращались как со звездой кинематографа, и признаюсь: звездная болезнь иногда кружила мне голову. К сожалению, это распространенный недуг в Голливуде – трудно от него спастись, когда к молодому артисту внезапно приходит слава. Я не пытаюсь оправдаться, ведь я жил в прекрасной любящей семье, но даже это не всегда спасало от пагубного воздействия чрезмерного внимания к моей персоне.

Пища у меня отождествлялась с признанием, хотелось есть все больше и больше. Однажды мы путешествовали по Беверли-Хиллз с Рупертом Троупом, знаменитым британским фотографом. Обедали в ресторане, и я так увлекся японской мраморной говядиной, что нас чуть оттуда не вышвырнули.

Страдаю от расстройства пищевого поведения

Как и другие звезды, которые страдают от переедания, злоупотребляют алкоголем или голодают, я тоже попался на эту удочку и даже на время сбился с пути. Пришлось поплатиться за свое обжорство.

Однажды Мама и Папа, вернувшись из гостей, обнаружили меня в кровати. Растянувшись вверх брюхом, я беспробудно спал.

«Что с тобой, приятель? – спросил Омар, похлопывая меня по голове, а затем обратился к Мерси: – Я переживаю. Угги выглядит неважно».

Мерси (она была самой догадливой) посмотрела на меня с подозрением.

«Может, он съел что-то не то?» – предположила она.

Я виновато посмотрел на Омара.

«Нет! Что он мог съесть? Мы все убрали перед уходом».

Мерси пристально посмотрела на меня и отправилась обследовать дом в поисках улик. Бьюсь об заклад, в ее родословной была овчарка. Пока я, распростертый, лежал в объятиях Омара, Мерси шарила под кроватью, затем появилась из-под нее с победоносным: «Ха!».

В руке упаковка из-под ветчины с сыром. Пластик разорван, содержимое исчезло. Омар нахмурился, сомневаясь, что улика подтверждает мою вину.

«Это сделал Угги?» – спросил он, не желая признать очевидное.

Я закрыл глаза и сполз с пухового одеяла.

Папа повернулся к Мерси и продолжил недоумевать: «Но где он мог достать ветчину?».

«Она лежала в холодильнике!» – заявила Мерси.

Они вместе проследовали на кухню, чтобы найти какие-нибудь другие улики, подтверждающие мою вину. Дверца холодильника закрыта. Полотенце, которое Мерси вешала на ручку холодильника, на месте. Пол чистый. Никаких следов преступления.

Озадаченные, они открыли холодильник, и перед ними предстала вся картина преступления. На нижней полке, стеклянной и всегда безукоризненно чистой, вмерзли два следа от лап, по размеру соответствующих лапам терьера.

Теперь было нетрудно представить последовательность событий: я, ведомый своими животными инстинктами, пробрался на кухню, подобно собаке Баскервилей, рыщущей в поисках добычи; не в силах упустить шанс вознаградить себя по достоинству, потянул зубами за полотенце, намотанное на ручку холодильника.

Полотенце могло упасть, если бы я потянул слишком сильно, и это разрушило бы весь план. Поэтому я точно рассчитал силу и отпустил полотенце, как только дверца приоткрылась.

Я точно знал, как действовать, поскольку это было уже не первое мое вторжение в холодильник. Но пойман был впервые. Виной тому упаковка ветчины, которую на сей раз положили повыше, и, чтобы дотянуться, пришлось подняться на задние лапы, а передними опереться о стеклянную полку. Завладев добычей, я вернулся с ней в спальню и спрятался под кроватью так, чтобы Попье и Гордо не смогли до нас добраться. Я потратил всего несколько секунд на то, чтобы содрать упаковку и заглотить лакомый кусок.