Большой футбол Господень - Михаил Чулаки Страница 14

А Денис всю ночь не спал и не бодрствовал, но сладко бредил, снова и снова вызывая видение сияющего старца и вслушиваясь в сладостные слова, переданные ему по воле Его. По воле Господа Бога, ставшего отныне любящим Отцом Денису. Легкость необычайная приподнимала Дениса с ложа его. Всё сбылось на самом деле – вот что возносило поистинне к небесам. Не в мечтах, а на самом деле он стал возлюбленным сыном Всемогущего Бога. И уж Отец Небесный позаботится, конечно, чтобы у Сына Его всё хорошо получилось здесь на Земле. Это гораздо больше, чем если бы Денис встал утром, а ему бы объявили, что он внезапно избран – ну хоть президентом России и Америки одновременно. Да-да, ведь – на самом деле!

Что за жалкая жизнь была у него раньше – слушаться родителей и учителей, бояться хулиганов и терпеть пренебрежение Галочки. И в церкви тоже ничего хорошего, в церкви он тоже маленький и жалкий – один из миллиардов рабов Божиих. Зато теперь – на самом деле – он единственный Возлюбленный сын Божий. Наверное, сможет и чудеса. Да, чудеса. Должен же Отец Небесный уделить Сыну Своему достаточную долю Своего всемогущества. Самое замечательное Божественное свойство – всемогущество!

Счастливое и гордое чувство чувство избранничества, уверенности в том, что он – не такой как другие, влекло за собой и догадку, что чувства у него должны быть другие, ценности – другие. Все вокруг думают только о любви, потому что они – как все вокруг, им ничего иного не остается, а он, Денис Мезенцев, вознесенный над всеми, открыт другим чувствам, чувствам всемирным, и мелкая отдельная любовь будет отныне мало его занимать. Пусть Галочка так и знает. Он ей ничего не скажет – скоро сама догадается.

Кстати вспомнился ещё один недавний случай – пророческий.

Денис сел в маршрутку и стал доставать деньги. Нужно было передать четыре рубля, и он хорошо помнил, как достал две больших монеты по два рубля, хорошо заметил, что монеты одного размера. Впереди сидел дядька с маленькой ехидной лысиной. Денис не любит такие. Уж если голова лысая – пусть сверкает как бильярдный шар, а такая, слегка проглядывающая сквозь волосы – признак лицемерия.

– Передайте, пожалуйста, – он протянул деньги.

Дядька позвенел мелочью и повернулся:

– Вы дали три рубля, вот.

И показал большую монету и маленькую.

Денис сразу понял, что доказать ничего невозможно: все монеты одинаковые. Он-то хорошо помнил две большие одинаковые монеты в руке, помнил даже, как ему их дали в метро на сдачу с десятки – но доказать ничего невозможно.

Пришлось достать ещё рубль и отдать со словами:

– В другой раз буду под расписку давать.

И случился маленький приступ ненависти, с ним бывают такие – приступы мгновенной ненависти, потому что он унаследовал от мамы слабоватые синапсы. Но – тихой. Если бы он мог безнаказанно убить лысого – Денис бы убил в ту минуту. Но невозможно было ни убить, ни доказать – и он молчал. Наверное, другие пассажиры считают его неудавшимся жуликом и ничего никому не докажешь. Оставалось только изо всех сил желать этому противному слаболысому дядьке всяких несчастий.

Чтобы он вышел из такси – и его бы сразу сбил встречный самосвал!

Дядька вышел из такси – споткнулся и упал. Упал мордой в лужу!

Денис не рассмеялся вслух. Сделал вид, что и не видел.

Но тихо торжествовал. Это было для него – знамение!

Значит, его ненависть имеет силу, ненависть материализовалась. Бог помог ему, показал свою милость, показал куда более отчетливо, чем когда открыл словарь точно на нужной странице. Бог показал, что ненависть – сила!

* * *

Получил мальчик Денис подтверждение Свыше – и доволен.

Денис знает, что над ним Бог, Который за всё отвечает. Оттого ему и легко.

Господствующее Божество может только смотреть с легким презрительным снисхождением на малых планетян, которые не берут ответственность на себя, а сваливают на своих богов.

Но ведь – и легче им, нельзя не признать! Проще. Самому Господствующему Божеству переложить ответственность не на кого, Оно всегда решает Само, и никто сильный не утешит, не скажет: что поделаешь, у Тебя не получилось, но Я это дело исправлю. Наверное, утешительное чувство: положиться – ну хоть на всесильных родителей. Но нет у Него родителей, не было Оно никогда маленьким, не качали Его на Божественных коленях. Выходит, Оно – всесильное, но в то же время и обездоленное. Обидно. И не исправить никогда, не возместить недоданную ласку…

Господствующее Божество, если бы могло, встряхнуло бы головой, чтобы отогнать наваждение. Но нет у Него частей тела. А наваждение Оно все равно отогнало – и снова уверилось, что быть самым всемогущим, самым всеведущим – огромное и вечное счастье! За которое не жалко заплатить отнятым детством.

* * *

Денис Мезенцев, конечно же, рассказал папе с мамой свое видение. Пожалуй, почти и не сон.

– Усыновил! – выдохнула Людмила Васильевна. – Ты теперь как…

Она хотела докончить: «Как новый Христос!» – но все-таки не решилась. Сказала безлично, но столь же значительно:

– Ведь должно же произойти Второе Пришествие. Пророки обещали однозначно.

Дорогой папа нахмурился и сказал, отодвигая тарелку, словно бы символически отстраняясь от греха:

– Похоже на соблазн. Не стал бы истинный святой соединять службу Господу Богу с дурацким катанием мяча, соблазняющим шатких в вере людей.

Но мама сразу не согласилась. Она никогда не может согласиться с папой:

– Он духовный акселерант, – через Н. – Я всегда знала, что наш мальчик отмечен Богом. Я когда его носила, мне сколько раз светлые видения являлись. И облака, и старцы, и девы. Я не рассказывала, потому что тогда в это ещё никто не верил. И ты первым бы сказал, что у меня галлюцинации, ты же тогда такой был атеист партийный! – не упустила она уличить мужа.

– Я просто не мог выразить свои духовные запросы, – хмуро оправдался отец. – Меня бы исключили и уволили, вам бы с Денисом есть стало нечего.

– За истинную веру и пострадать не грех. Святые как страдали – почитай-ка жития! А сон вещий нашему сыночку явился в ночь под воскресенье. Это перст! Дьявол в такую ночь соблазнять бессилен. Избран наш сыночек, избран. Такое же видение было знаешь кому? Отроку Варфоломею, который потом стал святым Сергием! Денис и похож на Варфоломея, даже ещё красивее. И волосы даже золотее. А эти озарения его, которые неумные люди называют припадками – они даром не даются! Раньше так и называли: «Священная болезнь»! У Магомета были припадки, все знают.

– Ну, Мухаммед для христиан не авторитет. Ты бы ещё на Зевса сослалась.

– Конечно, Магомет – язычник, – уверенно определила Людмила Васильевна, – но все-таки тоже пророк, беседовал с Богом. Я всегда знала, что с Денисочкой нашим всё – неспроста.