Экспертиза любви - Ирина Степановская Страница 14

Последним в комнату экспертов вошел Хачмамедов, громко с кем-то разговаривая по мобильному телефону. И он тоже, как и все, наступил возле кулера в лужу. Не обращая внимания на свои мокрые подошвы, он спокойно встал посредине комнаты, закончил разговор по телефону и грозно оглядел всех присутствующих.

— Кто разлил?

Вначале все молчали, а потом Извеков, прихлебнув свой кофе, сказал:

— Ну я разлил.

— И что? — Хачмамедов выкатил на него свои уже опять наливающиеся кровью глаза. — Нельзя было убрать?

Извеков поставил кружку на стол.

— Сейчас допью кофе и позову кого-нибудь вытереть.

Хачмамедов сделал крупный шаг в направлении Витькиного стола.

— А самому западло было наклониться?

Извеков снова прихлебнул из кружки, сделал глоток, посмотрел на Хачека гордо.

— Я не уборщица, чтобы тряпкой махать.

Соболевский отодвинул край газеты, чтобы лучше разглядеть участников разговора, и иронически улыбнулся. Саша тоже не без интереса ждал, что будет дальше.

Хачек постоял на одном месте, еще больше наливаясь кровью, как клещ, и вдруг развернулся, подошел к двери и заорал в коридор, раздувая усы:

— Клавдия! Где ты там, твою мать! Быстро дуй сюда вместе с тряпкой! Не видишь, что ли, что в комнате для экспертов делается?

— Сейчас, сейчас! Сию минуту, Владимир Александрович! — И жаба-санитарка с потрясающей для ее комплекции быстротой возникла в комнате экспертов со шваброй, тряпкой и ведром. Соболевский не успел сложить свою газету, как она досуха затерла лужу.

— Задание на сегодня. — Хачмамедов извлек из-под мышки черную кожаную папку. — Виктор Михайлович вскрывает ночной огнестрел из Заречной Рощи, что вполне предсказуемо, — он посмотрел на Извекова, — сам привез, пускай сам и вскрывает. — Хачек постоял, подождал, пока оценят его шутку, но никто не засмеялся.

— Попов — дежурит. А господин Соболевский — на выход. Сейчас приедет следователь и повезет вас на эксгумацию. Прокурор вынес постановление. Хоть и неохота вас посылать, но придется.

— А по какому случаю эксгумация? — поднял брови Игорь Владимирович.

— По тому самому. По которому жалобами уже завалили по самый… — Хачек показал на шею под подбородком. Стоящий Извеков скосил на Хачека голову, будто примериваясь к расстоянию от низа его живота до подбородка, и состроил скептическое выражение лица. Хачек, к счастью, не видел его примерок и поэтому продолжал.

— Случай падения с большой высоты. Родственники остались не удовлетворены проведенной экспертизой.

— Но зачем им тело? — еще больше удивился Соболевский. — Они могут жалобы писать и без него. Кроме того, у гистологов остался тканевой архив. В конце концов, была же уже проведена и повторная экспертиза. Все мои выводы оказались подтверждены.

— Зачем, зачем? — угрожающе распушил в его направлении усы Хачмамедов. — У нас в стране демократия. Слышали о такой? Вот и люди услышали, что можно проводить эксгумацию. Почему бы не попробовать? Идут к прокурору. А прокурору охота сопротивляться, что ли? Что-то им объяснять? Он тоже слышал, что у нас в стране — демократия. Хотите эксгумацию — получите, мать твою растак! Ему наплевать, не он же по кладбищу будет ползать.

— А родственники при эксгумации хотят присутствовать? — поднял теперь обе брови Соболевский.

— Иначе бы и не начинали.

— Боюсь, они будут сильно разочарованы, — скептически поджал уголки рта Игорь Владимирович.

— Да хрен с ними. Какое твое дело? Хотят сильных впечатлений — пусть получат.

— Ну как хотите, — аккуратно уложил газету в ящик стола Соболевский. — Мне, в конце концов, не жалко лишний раз на кладбище съездить. Только это все без толку. Ничего эта эксгумация не даст. И, кстати, пусть потом коллеги не жалуются, — он кивнул в сторону Извекова, — что у нас в секционной вонища, хоть покойников выноси.

— По-моему, говорят, «святых», — вспомнил Саша.

Соболевский посмотрел на него снисходительно.

— Да, Саша, святых. Вы правы. Я пошутил. Но я понимаю, что после описания двадцати трех колото-резаных ран вам лично не до шуток.

— Это эксгумация по тому случаю, что вы еще в мае вскрывали? — спросил Саша. — Но что можно увидеть после трех летних месяцев пребывания тела сами знаете где в самую жару?

— Да я, мой дорогой, вообще не хочу видеть это тело. Но этого хочет Владимир Александрович… — Тон у Соболевского был мягкий, усталый, снисходительный.

— Ну хватит! Хочу — не хочу, вижу — не вижу! — Хачмамедов, слушая экспертов, неожиданно успокоился, и его лицо приняло свой обычный цвет. — Надо же учитывать обстоятельства! Восемнадцатилетняя обколотая девчонка выбросилась с балкона девятого этажа. Естественно, родственники не могут смириться с тем, что она сама выбрала себе такой путь. Так что проведете эксгумацию, привезете тело сюда, вскроете снова, как полагается, и напишете про трупные изменения. И хрен с этими родственниками. Пусть дальше пишут жалобы, если хотят. — Хачмамедов захлопнул папку. — Пока на сегодня все, но, как вы понимаете, еще не вечер. — Он посмотрел на Сашу.

— Ну что у тебя? Химики ничего не обнаружили?

Саша отрицательно покачал головой.

— Я так и знал… твою мать! — размял себе шею Хачек. — Не такой это был случай, чтобы все было так просто. Дознаватель из полиции не приезжал еще?

— Нет.

— Ну жди. Приедет.

Саша коротко сказал:

— Жду.

Хачмамедов посмотрел на Извекова.

— А тебе привезли постановление на экспертизу огнестрела?

— Привезли. Премного благодарен.

— Рана-то там одна?

Витька Извеков пожал плечами.

— Насколько было видно ночью в лесу при свете ручного электрического фонарика — одна. Сейчас в секционной получше посмотрю.

— Ты что, охренел? Сколько ран — надо на месте считать. Огнестрел, это ж тебе не вон его — колото-резаные. Надо же сразу — пули, патроны, гильзы, пыжи, дробь и все прочее искать на месте происшествия.

— Ага, — сказал Извеков. — Конечно. И пыжи, и пули, и дробинки, и даже кто где стоял. Все сразу надо узнать. В лесу, ночью, на карачках. Может, свечку еще зажечь, чтоб лучше было видно?

— Ты не остри! — распушил опять усы Хачек. — Здесь только я острить могу. Но вообще, — он покачал задумчиво своей крепкой башкой, — как-то удивительно, что ночью труп обнаружили. И ведь не на улице — в лесу. Не могли до утра подождать?

— Парочка какая-то на машину наткнулась. Видно, сами себе место искали, где бы им пристроиться, а тут такой афронт — на дороге рядом с машиной труп лежит.

— Может, после такого приключения у них еще лучше все получилось? — заметил, опять поднимая бровь, Соболевский. Они у него так попеременно и поднимались — то правая, то левая.