Хирург возвращается - Дмитрий Правдин Страница 14

Зинаида Карповна Васильева, заведующая хирургическим отделением Карельской ЦРБ, — невысокая, но крепко сбитая женщина лет шестидесяти, с жидкими, окрашенными в светло-фиолетовый цвет короткими волосами и крупными, можно сказать, мужскими, руками с аккуратно подстриженными ногтями на толстых пальцах. Одевается она в несвежий белый халат, утыканный шариковыми ручками в нагрудных карманах, на манер горских газырей.

Когда я увидел ее в сопровождении вернувшегося начмеда, то едва не выронил из рук старинную, пахнущую плесенью «Хирургию» за 1924 год под редакцией профессора Боголюбова (взял полистать с проволочной полки). Очень уж неожиданный вид оказался у женщины.

— Что вас заставило прибиться к нашей тихой гавани? — интересуется она после официального представления. Голос у заведующей оказывается мягким и невысоким по тону.

— Вы сами ответили на свой вопрос: тишина и спокойствие.

— Ну, насчет спокойствия и тишины вопрос спорный. А пока, сделайте милость, расскажите о себе, — негромко просит Васильева, тяжело опускаясь напротив меня на скрипнувший диван. Начмед садится рядом со мной в соседнее свободное кресло и тут же принимается ерзать задом, протирая обшивку.

Докладываю о себе заученными со времени составления резюме фразами, не забывая при этом по-дружески улыбаться и смотреть в глаза собеседнице. Это занимает не больше пяти минут. Пока я говорю, Зинаида Карповна внимательнейшим образом меня слушает, стараясь ничего не упустить.

— Дмитрий Андреевич, не знаю, что вы там себе возомнили, но только знайте: своего кресла я вам никоим образом не уступлю! — неожиданно для всех произносит заведующая после моего доклада и грозно вперяется в меня свинцовым немигающим взглядом.

Мы с начмедом от неожиданности молча переглядываемся между собой, стараясь понять такую резкую перемену в ее настроении.

— Да! Не уступлю! И можете не переглядываться тут с товарищем Гусевым. Не поможет! — заведующая решительно шлепает себя по колену тяжелой ладонью.

— А при чем тут ваше кресло, уважаемая Зинаида Карповна, — я первым нарушаю молчание. — Я что, сказал, что претендую на место заведующего?

— Да, Зина, ты чего это на незнакомого человека сразу так набросилась? Лучше бы чаю предложила!

— А он что, сюда чаи приехал гонять? — справляется обо мне в третьем лице заведующая. — Или прибыл под меня копать?

— Зина, угомонись! Неприлично даже! — пытается урезонить агрессивно настроенную женщину Гусев. — Человек к нам издалека прибыл, из самого Санкт-Петербурга. А ты? Как ты себя ведешь?

— А я его сюда не звала, — заявляет глазами мадам Васильева и демонстративно пересаживается за свой рабочий стол, отодвинув в сторону накопившиеся истории болезни.

— Михал Михалыч его пригласил, к вам в помощь! — терпеливо объясняет Егор Кузьмич, пытаясь сгладить витающее в воздухе раздражение. — Теперь ты можешь спокойно уйти в отпуск, хоть с завтрашнего дня!

— А вместо меня кто, этот деятель останется?

— Нет, он же не наш штатный сотрудник! Дмитрий Андреевич, получается, командированный доктор. Вместо тебя, думаю, Гриша временно побудет, а доктор Правдин простым ординатором поработает.

— Гриша? Он вам таких дел наворочает, ваш Гриша, что и за год после не разгребешь! Гриша! Ишь, чего удумали!

— Ничего страшного. Доктор Правдин опытный хирург, ты сама слышала его послужной список. Меня лично впечатлил! Я считаю, они без тебя вполне справятся.

— Слышала! Слышала! — вскакивает со стула заведующая, и хорошо заметно, как кровь прилила ей к лицу. — Только ничего у вас не выйдет! Вы меня поняли, доктор Правдин? Ваш заговор провалился! Я вам свое место не уступлю!

— Я пока на ваше место не претендовал, вроде? Чего вы сразу взъелись, что за ерунду насчет заговора несете?

— Пока не претендовал? Ну-ну! Я ни в какой отпуск не ухожу! Я остаюсь! Можете даже не стараться! Вам ясно? — она отводит от меня железный взгляд и, словно раскаленным сверлом, проходится им по начмеду.

— Я-я-ясно, — заикаясь, отвечает Кузьмич.

— Ну, раз вам ясно, то прошу теперь всех покинуть помещение! У меня много работы! Не смею никого задерживать! Оревуар! — Васильева берет из кучи первую попавшуюся историю болезни, открывает ее наугад где-то посередине и принимается сосредоточенно изучать.

— Мне когда нужно выходить на работу-то? — безмятежно осведомляюсь я. — Готов хоть сегодня приступить к исполнению своих служебных обязанностей!

— Спасибо за заботу! Сегодня как раз я дежурю, а завтра к восьми ноль-ноль прошу быть в отделении. И попрошу без опозданий! Куда деваться, — она картинно разводит руками, — так и быть, выделю вам палаты, раз вы у нас теперь числитесь. Но только завтра! Посмотрим, что вы за доктор такой замечательный. Рассказывать-то про себя вы славно умеете!

— Как вам угодно, мадам, — миролюбиво отвечаю я, — до завтра! Спокойного вам дежурства!

Начмед остается в кабинете и тихо закрывает за мной дверь.

Пока в кабинете заведующей стоит откровенный ор, я не торопясь осматриваюсь в отделении. Длинный, практически стерильный коридор, выложенный серой плиткой под мрамор, гладкие светло-голубые стены, а в конце виднеется пост медсестры. Две женщины в одинаковых отглаженных халатах с тревогой смотрят в мою сторону из-за рабочего стола.

— Добрый вечер, — здороваюсь. — Дежурите?

— Да, — бойко отвечает та, что помоложе, — дежурим. А вы — тот новый хирург, про которого все только и говорят?

Оказалось, что одну из женщин зовут Лена, и она — ночная санитарка, а та, что разговаривала со мной — Ирина Петровна, медсестра. Я не стал интересоваться отчеством шестидесятилетней Лены, раз ей так нравится, а сделал комплимент, сказав, что она не только великолепно выглядит, но и замечательно справляется со своими служебными обязанностями. В хирургическом отделении, исключая кабинет заведующей, царит идеальный порядок и неимоверная чистота. Давненько я не наблюдал такую аккуратность в медицинском подразделении, да и живая ночная санитарка — редкость в мегаполисе.