Зависть как повод для нежности - Ольга Маховская Страница 14

Дверь грохнула. Сергей зашевелился, просыпаясь, весь, как говорится, в мармеладе.

Над ним стояла дочь:

– Папа, зачем ты весь торт съел?

– Вот дерьмо… – обнаружил на своем лице куски сладкого теста с кремом. – Это не я. Это дедушка Мороз и Снегурочка.

– Я слышала, как она ушла.

– А пусть идет. Мы другую позовем и новый торт купим, дочка. Иди ко мне на коленки.

– Нельзя. Мне не разрешают.

– Кто?

– Мой папа.

Не дождешься любви от этих детей. Вся в мать!

– А ну спать иди! Видишь, у папы горе.

Урок всем мужчинам: пока лошадка не объезжена, не приручена и не выпестована, не стоит грузить ее своими проблемами. Женщины ищут в мужчинах не проблемы, а умение их решать, и любят их за это умение*.

*Комментарий психолога

В мужском мире считается нечестным скрывать друг от друга истинное положение дел. Поэтому мужчины нередко ошеломляют своих избранниц, предъявляя жизнь с изнанки. Женщины используют тактику постепенного сближения, не сразу открывают занавес; как считают мужчины, дразня и завлекая их. На самом деле женщины не меньше руководствуются чувством самосохранения. Ведь физически они слабее, и единственный способ спастись – это делать ноги.

А ведь мог бриться и стричься до конца своих дней бесплатно, и к тому же самым эротическим образом.

Сергей обнаружил на экране телефона непринятый вызов с неизвестного номера. И почувствовал в себе агрессивную потребность провести атаку, отомстить за поруганную мужскую честь.

* * *

Полина посмотрела в глазок, но никого не увидела.

Только она отошла от двери, как снова позвонили.

И снова никого не было. Полина решила не открывать. Ночь, одна в квартире . Вот в такие страшные ночи и хочется выйти замуж.Ночью одиночество переживается особенно остро. Поэтому большинство людей вешаются именно ночью. Во-первых, никто не мешает, а во-вторых, чувство «хоть в петлю лезь» становится запредельным. Страхи – вот что делает нашу жизнь невыносимой. Именно они, а не фантазии или полезные и понятные всем потребности, диктуют условия и определяют роковые поступки людей. Полина про это не читала, да об этом и не пишут в учебниках психологии. Она так чувствовала. Может, потому, что боялась и тревожилась сильнее других. А те, кто знает о страхах не понаслышке, умеют выдерживать паузы.

«Замок крепкий, не выбьют».

Позвонили в третий раз.

Прислушалась: «Может, это сантехник? Сказал бы. Галя? Не успела бы долететь…» Она уже начинала сочувствовать злоумышленнику, которого одновременно и боялась. Интерес все-таки тоже сильный мотив.

И в это время в ее кармане предательски зазвонил телефон, выдав ее с потрохами. Она его судорожно, неловко и шумно выключила.

– Ай, мамочка… – попутно звала на помощь.

– Полечка! Полинка! Полюшка! Вы мне нравитесь. И я вас хочу кормить и защищать, – взмолился Потапов, забился о дверь, как мотылек о стекло. В возбуждении просунул под дверь чек из магазина, на котором значилось:

«Колбаса брауншвейгская нарезка – 245 руб.

Лаваш армянский – 21 руб.

Шампанское брют – 160 руб.

Сыр российский – 45 руб.

Ананас – 123 руб.

Торт «Соблазн» – 245 руб.

Итого – 838 руб.».

Полина отошла от двери, чтобы поговорить по телефону подальше от чужих ушей.

– Здравствуйте, вы мне звонили. И я любезно хотел бы узнать, какого черта?

– Здравствуйте, Сергей. Я – Полина.

– Какая еще Полина? – не въезжал Сергей.

– Вы у меня еще Светочку украли.

– Оба-на. Что же вы за ребенком плохо смотрели? Отпустили с незнакомым мужчиной… – желчь стала бурно выделяться организмом программиста.

– Я вам поверила. Вы же отец. Наверное, вы ее любите… – подсказывала компромисс Полина.

– Люблю не люблю. А имею право. Чего тебе надо? – грубо спросил Сергей.

– Просто хотела узнать, как она? Вы бы взяли одежду. Приходите в гости, – с максимальным дружелюбием пригласила Полина.

– Вы что, малахольная? – не поверил своим ушам Сергей.

– Почему? – наивность – главное оружие женщин и детей.

– Потому что я у вас ребенка увел, а вы меня в гости приглашаете. Засаду, что ли, устроили? – проявил нездоровое любопытство Сергей.

А Потапов-то стучал в дверь уже не на шутку. Уверенно и ритмично, давая понять, что пришел надолго.

– А, слышу мужской голос. Ремонт вы, что ли, ночью делаете? – поинтересовался Сергей. – Сами не спите и другим жизнь портите.

Поля вернулась к двери, прикрыла трубку рукой и прошипела Потапову:

– Вы можете помолчать? Я сейчас договорю и открою.

Она подхватила чек и, мельком взглянув на него, снова удалилась от двери.

Ответила уже Сергею:

– Это телевизор. Я выключила. А хотите, я к вам приду в гости? Помогу со Светочкой?

Полина вышла даже на балкон, чтобы поговорить по-человечески. Было уже холодно. Ветер бесстыже задирал ее платье. И она чувствовала себя неловко, как будто это происходило в присутствии реального мужчины.

– А что, мать Светкина не интересуется судьбой ребенка? Может, ребенок заболел? Или плачет по маме? – прижимал ее к стенке Сергей, и Полина уже подумывала, не впустить ли ей Потапова, чтобы осадил этого хамоватого отца.

– Не Светка, а Светочка. У Гали важная командировка, – уже почти не сопротивлялась Поля.

– Куда это? – настаивал Сергей.

– В Израиль, – сдалась Полина.

На той стороне присвистнули. Чувствовалось, что новость ошеломила Сергея.

– Куда?! – выдохнул он.

– В Израиль.

– И на сколько она уехала? – попытался уточнить масштабы бедствия Сергей.

– А, на полгода… – стала врать Полина на всякий случай, досадуя, что и так проговорилась.

– И что, полгода Светка у тебя бы жила? Что ты гонишь? Говори, где Галя?

– Не Светка, а Светочка. Я – психолог. Работаю в детском саду. С детьми обращаться умею. А Светочка ко мне привыкла. И мне не так скучно, – взывала она к разуму Сергея и удивлялась сама себе: с Потаповым она могла говорить как старшая, а с этим только как слабая и беззащитная.

– А сколько ты берешь? – Наглец какой!