Я люблю время - О'Санчес Страница 14

Время всегда идет мне навстречу, но, собственно, кто его об этом просит? Однако сейчас, сегодня, на данный его отрезок, у меня непредвиденно создался небольшой его запас, из часов и минут, и я действительно решил вернуться домой, да переодеться, да попить кофейку земного, заварного. Или нет, сегодня днем – какао. И задуматься о пятом, о десятом, благо есть о чем. Есть о чем! Какая долгожданная и, в то же время, заранее предвиденная удача! Я ведь специалист по приключениям и охотник до них, сразу чую необычное, как раз по пословице: «рыбак рыбака».

Вы спросите, зачем мне метро, когда я могу себе позволить маршрутку, такси, или иные, более скоростные, скажем так, способы передвижения? Да чтобы чувствовать себя человеком, прошу прощения за плосковатый каламбур… Я и есть человек… в определенном смысле… некоторыми гранями своего естества. Мне нравится быть человеком, и я не устаю себе повторять это по сто раз на дню. Я дышу, ем, пью, смеюсь, целуюсь как все люди и даже лучше. Почему бы мне не позволить себе погрузиться в людские проблемы? Я и позволяю. Я договорился о встрече с другими людьми и теперь стремлюсь домой, чтобы отдохнуть, хотя и не устал, и боюсь опоздать на встречу, хотя никого и ничего не боюсь. Метро в середине рабочего дня – самый скоростной вид транспорта, и я с удовольствием им воспользуюсь

Я и такси не брезгую, когда надо, и полетами иной раз, и даже мгновенными перемещениями, однако в такое время, когда надобно самую чуточку поспешить, но при этом серьезных причин поторопиться еще проворнее – не имеется, то я не выхожу за рамки общечеловеческих возможностей. Итак, повторяю, если сравнивать с теми же такси или маршрутками, да еще сквозь центральную часть города – до меня, до жилища моего, куда быстрее добирается наша родная подземка.

На «Грибоедова» спущусь – решил я, предварительно убедившись, что оба моих новоявленных партнера ненароком не составят мне компанию – мне этого отнюдь не хотелось.

Вы никогда не засекали по секундомеру время, необходимое, чтобы эскалатор доставил вас вниз или наверх? Оно существенно различается, в зависимости от глубины расположенности станции, но уж пару минут в любом случае – отдай и не греши. Если станция самого глубокого залегания – «Площадь Ленина» – и того больше. Я либо бегу стремглав вниз по ступенькам – и тогда думать некогда, либо смирно стою, когда эскалатор наверх, или если вниз, но народу на ступеньках в две колонны, и тогда вырубаюсь в кратковременные полудумы, полугрезы о том, о сем… Грезы – это несолидные мечты, однако если нет им свидетелей и критиков, то почему бы и не pas?… Бежать по эскалатору вниз – не штука, все питерцы умеют, а если умеючи скакать, со ступеньки на третью, через одну, то скорость существенно возрастает, чем ежели тарахтеть каблуками по каждой… Да, гораздо быстрее ступать через одну, хотя бы с точки зрения травматизма. Многие ухари увлекаются погоней за мною, бегуном-провокатором, и промахиваются ногой и дальше громыхают быстрым тяжелым кубарем за моей спиной, все одно не в силах меня нагнать. Иногда и дежурная подбавит в атмосферу адреналина, остановит ленту, никого из стоящих не предупредив. Вы скажете – мелкое хулиганство? Нет, просто я очень люблю соревнования на скорость по длиннющим питерским эскалаторам. Наверх тоже можно через одну да бегом, но на такие трюки способны немногие. Я, по вредности характера, не раз и не два заводил молодых ребят, из числа тех, кто нипочем не хочет пропускать вперед эскалаторного пешехода: угадаю такого запросто, с затылка, обгоню и иду себе, с гордым пыхтением. Тот – за мной, а я чуточку ускоряюсь, но самую малость, чтобы он понимал, что обогнать меня – плевое дело. Бывало и такое, когда я, беззаботной белкой, выныриваю с эскалатора наверх, на белый свет, а за мной из последних сил чешет, хрипя, задорный спортсмен-здоровяк, но бывало редко – почти всегда попутчики сходят с дистанции. И не потому что хилые, а потому что я им задавал правильный темп, который далеко не всем чемпионам-легкоатлетам под стать. В суставах соль, в легких огонь – о, хилые потомки троглодитов, средний палец вам всем на обозрение, рыбы вяленые!… Но, как я уже говорил, находились и настырные.

Мимо меня, по правому скосу пропрыгал с противным звяком медяк, за ним второй… Нет, меня-то не надуешь: звук у них не совсем тот, у «медяков» у этих, но неискушенных людей обманет, конечно… Я нехотя расправил «глубинное» зрение, ткнул им вслед – так и есть: эти дурацкие карлики, числом… ого, уже трое, четверо, с полдюжины, грязным цугом катятся мимо… похожие на бесенят из дурацких мультфильмов, кувыркаются и регочут, нечисть, придурки, шпанята… Вот кто настоящие хулиганы, не я.

Думаю, каждому из них лет по сто-двести и больше, но по-настоящему взрослыми они так и не становятся. Тем более – эти, отбросы даже среди низкосортной нечисти. «Домжевые», «домжи» – так я их про себя называю, потому что были они когда-то домовыми, да лишились дома и хозяев, а новых – по лености ли, по глупости – так и не приобрели. Одеты соответственно: ярко-грязные, неряшливые, нечесаные… Обычные, оседлые домовые и кикиморы по метро да коллекторам никогда не шастают, крысам не уподобляются… в прямом и переносном смысле… Впрочем, я и благополучных домовых не люблю. Никаких не люблю.

Вот, какой-то мужчина решил, от эскалаторной скуки, «приподняться на бабки»: цапнул горстью воздух – монетку не поймал, а нечаянного тумака одному из «домжевых» отвесил! И так удачно врезал: со всего маху! Тот заверещал, закувыркался вниз с удвоенной скоростью – ох и писк противный у него, да пронзительный какой! – прорвался даже в людскую реальность: брюнеточка, что рядом стояла, аж прической затрясла, уши у нее заложило. Женщины, кстати говоря, особенно в возрасте от двадцати до пятидесяти, гораздо более чуткие создания, нежели мужчины любого возраста, куда более впечатлительны и часто ощущают то, что обычные человеки и не должны бы воспринимать. Проблемы полового диморфизма универсальны, а стало быть и в магической плоскости предъявляют свои права: колдовские задатки более часты у женщин, но мужчины гораздо резче и «выше» их проявляют, если уж они обнаружились. Но зато ко всяким мелким знакам, знамениям и дуновениям – мужчины как правило тугоухи, а женщины внимательны.

Домж угрохотал куда-то вниз с пустопорожними проклятиями, которые никто не услышал, кроме меня и этой его шайки-лейки; теперь он наверняка внизу колбасится, ждет, пока «обидчик» спустится. Я из любопытства на своих двоих, по ступенечкам, потихонечку подобрался поближе: брюнетка очень даже вполне, парень – явно тупорылый и отдельно от брюнетки существует, не знаком с нею. Нет, тут никаким умыслом и не пахнет, случайная оплеуха получилась. Хорошо… Ладно, брюнетка подождет другого случая подцепить на вечер такого невероятно хорошего парня как я; жалко ее, конечно, да у меня времени в самый обрез, чтобы ехать и за нею ухаживать, забыв про дела и обязанности. А ведь утро мне совсем иные планы готовило: поехать в контору, отметиться, отмазаться и свалить куда глаза глядят, то есть на природу, по направлению к Выборгу, в леса. Там, в глубине одной болотистой по краям чащобки, у меня плантация хризантем, которые умеют видеть и пускать корни в нужном направлении, передвигаться, типа. Именно их я пожадничал бросать, дрогнул и вывез из другого мира, где многие годы жил садовником. И теперь с двадцать третьего мая сего года наблюдаю, как они бьются за жизнь посреди химически родственной, однако, все-таки, чужой флоры и фауны. Они как бы умнее окружающих берез и тимофеевок, но их меньше. А время-то их ограничено, а питерское лето ведь коротенькое… Успеют они отвоевать себе кусок пространства, сумеют ли приворожить местных опылянтов?… И на тебе! Документы ищи! И поищу, тоже дело полезное и занимательное, я не против.