Прощание с Литинститутом - Лев Альтмарк Страница 14

«…11 января.

Лучше писать по-русски, потому что, если найдут записи, то не сразу разберутся, что к чему. А может, и вовсе не обратят внимания, подумают, что стихи. Так меньше ненужных вопросов и опасений…

Раньше я думал, что ислам, как и любая другая религия, – защита от окружающего мира, когда ты слаб и тебе нужна помощь. Но защита нужна слабому, а ислам делает тебя сильней хотя бы уже тем, что не оставляет времени раздумывать о слабостях. Слабого, как барана, легко вести на заклание. Сопротивляться он не станет, хотя будет страдать и сетовать на горькую судьбину. Я тоже был раньше слабым, но бараном, естественно, себя не считал. А ведь был им, наверняка был. Теперь чувствую себя уверенней, а стал ли сильнее – не уверен.

…Многого мне не надо. Я пишу стихи и стараюсь не лезть в полупонятные и, несомненно, небезопасные для рассудка вещи, копаться в которых так любят русские и прочие европейцы. Христианство – религия индивидуалистов, и потому они не могут без этих копаний. В этом слабость христиан, но это почему-то позволяет им уверенней чувствовать себя в жизни. Я достаточно долго жил среди них и даже привык уважать их за это. И побаиваться, потому что всегда был для них чужаком. Но оставаться одному на перепутье невозможно, оттого и возвратился к исламу. Отверженным быть никто не хочет, а собственных сил для того, чтобы что-то изменить в своей судьбе, увы, не достаточно. Зато есть универсальный рецепт – вера. Лишь в ней, как в старом обжитом родителями доме, начинаешь чувствовать, что ты не одинок и тебя не оставят один на один со своими бесами и враждебным миром. И нет иного пути – такой выбор предстоит сделать каждому, как бы ты ни уклонялся. Вернуться к тому, с чего надо было бы начать, но ты пренебрег этим по наивности и глупой самоуверенности, всё равно придётся.

В скрытые и интимные уголки своей души забираться безумно страшно, но русские это отчаянно делают, и я, наверное, заразился от них этим. Боюсь, безумно боюсь – и всё чаще забираюсь. Не хочу вкушать запретный плод, но он так сладок… И ведь каждый день при этом необходимо напоминать себе: ты – мусульманин, тебе запрещено заходить за границы!

И всё равно захожу – проклятое упрямство…

2 февраля.

Потихоньку становлюсь на ноги. Учу суры Корана, вчитываюсь в комментарии и открываю для себя новый, доселе неизвестный мир, в котором всё ясно и определено, но совсем не так просто, как казалось поначалу. Тут даже солнце иначе светит и человек смотрит на человека другими глазами – всё иначе. Наверное, нет иного способа, чем этот, чтобы прочно встать на ноги и противостоять враждебному окружающему миру. Именно, противостоять, а не идти с ним на компромиссы. А ведь мир изначально враждебен, потому что пытается жить по другим законам. Потому ты и обязан искать причину несправедливости не в себе, а вокруг себя, ведь Аллах создал мир как арену извечного противоборства, а человека – воином, исполняющим Его волю. Именно воином, а не бессловесным рабом. Воин не может быть виноватым и сомневающимся, он создан выполнять приказ и не задумываться о его логичности. Если у него после боя, молитвы или обладания женщиной останется время, то лучше всего вернуться к одному из этих занятий. И не задумываться над несовершенством мира, а принимать его как данность и извечное поле боя.

Логика – не в этом, а в будущем совершенном мироустройстве. Сегодняшний мир несовершенен, а значит, нелогичен. Кому-то не хватает пищи, кому-то – власти, чтобы давать или не давать эту пищу другим. И тот, и другой ищут возможность удовлетворить желание и, безусловно, правы в этом стремлении. Но прав на самом деле лишь тот, кто победит в грядущем единоборстве. Удовлетворённое желание – высшая цель существования. А больше ничего в этом мире и не заслуживает внимания. Познание окружающего – культура, философия, наука, лживый гуманизм – всё это подножие исполненного желания. Как только в нас не останется неисполненных желаний, сразу исчезнет необходимость в этих грубых искусственных построениях разума. Искусственных – потому что они не тянут даже на то, чтобы считаться частью непостижимого и универсального порядка мироздания, имя которому ислам, и творец его – Аллах…

17 апреля.

Я прагматик до мозга костей. Бывший поэт – неудачник, который переродился в прагматика и скептика. Хотя, наверное, и раньше были во мне семена прагматизма. Какая бы высокая идея ни привлекала меня, я, прежде всего, пытался отыскать в ней то, что удобно мне в настоящий момент и пригодится в будущем… Я никогда не голодал, хоть и не жил в роскоши. Откуда же во мне эта ненасытность, эта неукротимая жажда? Каждый день спорил и до сих пор спорю с собой, даже воюю, но ничего не могу поделать. Мои новые наставники, которые, не в пример прошлым, оказались более прозорливыми и понимающими человеческую природу, говорили: подножием мудрому смирению и покорности служит бунт, и лишь он – свидетельство искренности и чистоты помыслов. Но бунт не против идеи, а за неё. Что же такое справедливость? Это победа над собой и окружающим миром. И лишь она – мерило справедливости…

Каждый день я разочаровывался в том, что меня окружает, всё больше и больше и, наконец, бросил всё, что имел (правда, это было совсем не много) и перебрался в Иран, потом окольными путями в Сирию, Палестину, и вот теперь я нахожусь в Ливане. Куда меня дальше зашвырнёт судьба? Если говорить начистоту, только ли бескорыстные побуждения или поиски истины толкнули меня на это? Кем я мог бы стать, оставшись в Дагестане? Ну, выпустил бы книжку-другую стихов – всё равно меня тамошние литературные бонзы на пушечный выстрел не подпустили бы к своему Олимпу. Оставаться в Москве на положении образованного «нацмена», вроде дрессированной обезьянки на плече у «старшего русского брата»? Нет уж, увольте… При любом раскладе мне оставалась дорога лишь на Восток – к настоящим братьям по вере. Ведь человеку рано или поздно становится мало покровительственной отцовской любви – ему нужна братская, равноправная любовь, которую необходимо заслужить, завоевать, а не получить в наследство…

Впервые в жизни я решил, что не стоит ломать себя и искать каких-то банальных материальных выгод, как не нужно и строить воздушных замков, которые самому же придётся потом разрушать. Лучше с кровью и болью выкорчевать из себя всё лишнее и искусственное, и вдруг неожиданно открыть, что этой крови и боли ты ждал с самого рождения, они приятны тебе и необходимы. Потому что лишь в этот момент ты становишься настоящим человеком – мусульманином, ревностно и безоговорочно исполняющим волю Аллаха и пророка его Мухаммеда…

21 июня.

Вчера участвовал в первом своём настоящем бою. Израильтяне – хорошие солдаты, но и мы не хуже. Четыре месяца я учился военному ремеслу: маскироваться на местности, закладывать мины, стрелять, и теперь могу с полной уверенностью сказать, что стал почти профессионалом.