Дитя клевера - Аманда Проуз Страница 13

Дот сосредоточенно нахмурила лоб.

– Но почему?! У него же был такой прекрасный дом!

– О, счастье – это не просто кирпичи, из которых сложен дом. Его не слепишь с помощью цементного раствора. И за деньги не купишь. На его беду, молодая жена Джеймса по имени Сара тосковала вдали от родины. Она скучала в разлуке с родителями и всей душой рвалась назад, в свою любимую Шотландию с ее горными хребтами и полями, поросшими вереском. Она выросла среди гор, и ей так не хватало снега. Лично я очень даже хорошо понимаю бедняжку. Мне тоже не хватает здесь тепла и солнца.

– Пожалуйста! Не начинайте эту песенку сначала! Лучше расскажите мне о Саре!

Незаметно для себя самой Дот принялась грызть ноготь на большом пальце, что случалось только в минуты наивысшей сосредоточенности и предельной концентрации внимания.

– Сара родила своему мужу двух белокурых мальчишек, но и те тоже, к несчастью, не смогли приспособиться к местному климату и к жаре, царящей в Вест-Индии. Словом, тянуть с отъездом больше было нельзя. И в один прекрасный день Сара упаковала свои вещи и, забрав с собой сыновей, погрузилась на клипер, который взял курс к родным берегам. Согласно семейным преданиям, в тот самый день, когда Сара вместе с сыновьями отправилась в морское путешествие, перед Жасмин-Хаус появилась босоногая девчонка, которая пришла в имение в поисках работы. Юную девушку звали Мэри-Джейн.

– А кто она такая, эта Мэри-Джейн?

– Мэри-Джейн – это моя прапрабабушка. И вот она-то точно родом из Африки. Ее привезли на Карибские острова как рабыню, для работы на местных плантациях.

– Боже мой! – выдохнула Дот и от волнения даже зажала рот рукой. – Какой ужас!

– Легенда гласит, что в тот день, когда Мэри-Джейн стала любовницей всесильного и могущественного Джеймса Арбутнота, все вокруг расцвело. Алыми цветами гибискуса и клиантуса покрылись даже те клумбы, которые до этого зачахли. А цветущие кусты жасмина благоухали так сильно, что их аромат ощущался на расстоянии нескольких миль от дома. Птицы и дикие пчелы со всей округи слетались в этот райский сад, чтобы насладиться той любовью, которую источали сердца двух пылких любовников.

– То есть она была африканка, а он – шотландец?

– Да.

– Ничего себе! Представляю, сколько шума наделала эта история. Даже в наши дни… а уж сто с лишним лет тому назад!

Солу понравилась откровенная реакция девушки. Она не стала лукавить, притворяться… Сказала все, как думает и как понимает.

– Да, скандал разразился большой, – согласился он с нею. – Прислуга за спиной хозяина откровенно смеялась над этим странным союзом. Да и все местные тоже потешались почти в открытую. Надо же! Явилась какая-то босоножка в богатый дом в поисках работы, совсем еще девчонка, по сути, и вдруг вообразила себе, что она сможет стать хозяйкой всего этого великолепия. Где это видано, говорили они прямо в лицо Мэри-Джейн, чтобы случился союз между белым мужчиной и негритянкой-рабыней? Их любовь не продлится долго, твердили другие. Очень скоро хозяин потеряет всякий интерес к своей чернокожей пассии, и ее выбросят вон за ненадобностью. И уйдет она прочь ни с чем, да еще и свое доброе имя потеряет навсегда. Однако мой прапрадедушка придерживался на сей счет несколько иного мнения. На все насмешки и упреки он отвечал коротко: «Ничто нас не разлучит! Бутылка откупорена, будем пить наш джин вдвоем!» И действительно, они прожили вместе душа в душу более тридцати лет, пока Мэри-Джейн не умерла от гриппа, который случайно завез на остров один из кораблей, принадлежавших Джеймсу. Сам Джеймс тут же слег от горя и вскоре тоже перешел в мир иной вслед за своей возлюбленной. Можно сказать, умер потому, что сердце его было разбито. Жизнь без Мэри-Джейн утратила для него всякий смысл.

Дот молча проглотила комок, подступивший к горлу.

– Какая печальная история! – тихо обронила она. – Но красивая…

– Все четверо детей Джеймса и Мэри-Джейн – Авраам, Саул, Клара и Алоизиус – горько оплакивали смерть своих родителей. Утешало лишь одно. Что и там, в потусторонней жизни, эти двое будут неразлучны, как они были здесь. Воистину, даже смерть не смогла разлучить их. Авраам был моим прадедом. Вместе со своим братом Саулом они продолжили дело отца и преумножили его успешный бизнес. Именно благодаря их усилиям имя Арбутнотов стало синонимом нашего острова Сент-Люсия.

– Как красиво! – снова повторила Дот и вздохнула, положив руки на колени. – Прямо как сказка!

Да! С такой историей ее унылое, ничем не примечательное существование едва ли может сравниться.

– Что-то сказочное во всем этом есть, – согласился с ней Сол. – Но как бы то ни было, а я всю свою сознательную жизнь прожил на острове Сент-Люсия в том же самом доме, в котором до меня жили мои предки. А что вы расскажете о себе?

Дот нахмурила лоб, сосредоточенно обдумывая ответ. И что ей рассказать? Разве она может противопоставить что-то той красивой истории, которую только что выслушала? Нет, не может!

– Ну что-то общее у нас есть, – бодро начала она. – Я тоже живу в том же самом доме, в котором выросла моя мама. А мой сказочный приятель, он, точнее, она, моя сказочная корова, прожила там всю свою жизнь. Слуг у нас, конечно, никогда не было. Разве что какие-нибудь гномы, которые прячутся в чулане под лестницей и помогают маме по дому, когда она спит. Но я их ни разу не видела. Ну что еще сказать? Дом так себе, затрапезный… и с удобствами не очень. У нас и туалет в доме появился всего лишь лет шесть тому назад. И жары особой в комнатах не наблюдается. Вот, пожалуй, и все.

– Смешная вы! Не встречал еще человека, который бы так открыто говорил обо всем.

– Правда? Еще встретите. Погодите! Вы в Англии впервые?

– Нет. Я приезжал, когда был еще совсем маленьким. Но я мало что запомнил из той поездки. Мы здесь всего лишь несколько дней, я даже еще не успел адаптироваться к вашему времени. Утром просыпаюсь и думаю, что это? День? Ночь? Кроме своей квартиры, ничего еще и не видел. Впервые вот вышел в город. – Сол махнул рукой в сторону двери. – Кстати, а где мы сейчас?

– Этот район Лондона называется Степни. Обычный рабочий район в Ист-Энде. А вы хорошо ориентируетесь в незнакомом месте?

– Очень плохо! – рассмеялся в ответ Сол. – Что крайне удивительно. Ведь умение ориентироваться на незнакомой местности входило в мою военную подготовку. Меня учили, как нужно ориентироваться в любой точке земного шара исключительно по солнцу. И где же тут это солнце? Скрылось за кромкой льда и снега?

– И снова вы за свое! – Дот недовольно прикусила губу и, испугавшись, что может показаться грубой, торопливо добавила: – А что еще вы умеете?

– Да кое-что умею. Меня много чему учили. Могу за четыре минуты поймать и освежевать кролика. Могу установить водонепроницаемую палатку из обычного пончо.

Дот насмешливо улыбнулась:

– Подумаешь! Когда я в последний раз свежевала кролика, у меня на это дело ушло шесть минут. Правда, палатка, которую я соорудила из собственного пончо, немного протекала…