Мадлен. Пропавшая дочь - Кейт Мак-Канн Страница 13

Группа Мадлен, Мини-клуб для детей от трех до пяти лет, занимала светлое, просторное помещение над работавшей круглые сутки приемной администратора. Это здание находилось на некотором расстоянии от нашего корпуса, и прошло несколько дней, прежде чем мы, сориентировавшись, нашли более короткий путь туда. Эллу отдали в тот же клуб, и хоть до этого девочки не виделись несколько месяцев, они вскоре стали не разлей вода. Воспитательница Мадлен, ее звали Кэт, мне сразу понравилась, как, впрочем, и Мадлен. Это была живая, улыбчивая женщина, из которой энергия била ключом. Было видно, что она занимается этим делом, потому что любит детей, а не просто ради того, чтобы провести несколько месяцев на курорте и подзаработать.

Пристроив детей, мы пошли на корт. Вообще-то нас с Джерри нельзя назвать заядлыми теннисистами, но, став родителями, мы часто проводили выходные, гоняя мячик. У нас у обоих, если можно так выразиться, очень развит бойцовский дух, и за годы, прожитые вместе, между нами прошло немало ожесточенных матчей на корте. К счастью, они всегда заканчивались мирно, с обниманием над сеткой и послематчевым пивом. Так что нам очень хотелось, когда у нас появилось время, поиграть и, может быть, развить свои навыки. Сыграв несколько геймов, мы записались на групповые занятия на оставшиеся дни: я на первый уровень, а Джерри — на второй (увы, должна признать, что он играет в теннис лучше меня).

Через пару часов после полудня мы забрали из клубов детей. Я всегда любила забирать своих детей, когда они были маленькими. Когда твой ребенок, заметив тебя, бросается к тебе, чтобы обнять маленькими ручками, твое сердце сжимается от счастья. Конечно, такое происходит не каждый раз, но у меня сохранилось много воспоминаний о том, как меня встречала Мадлен в яслях и дома. Когда я появлялась в яслях, она бежала ко мне через всю классную комнату с криком: «Моя мама!», как будто показывая остальным детям, кому я принадлежу. Я бы все отдала, чтобы пережить это снова.

Джерри съездил в супермаркет «Баптиста», который находится недалеко от «Оушен клаб», на Руа Доктор Гентиль Мартинс, и купил кое-какие продукты и хлопья, чтобы нам не ходить завтракать каждое утро в «Миллениум». Пообедали мы на балконе номера Фионы, Дэвида и Дайан. Там же решили заказать на вечер места в ресторане «Тапас» для взрослой части нашей компании. Этот ресторан, скорее даже не ресторан, а открытая пристройка к бару со своей крышей, мог обслуживать не больше пятнадцати посетителей одновременно, и зарезервировать места можно было не раньше утра интересующего вас дня. К нам он был намного ближе «Миллениума», и потому ходить туда для нас было удобнее. Дети могли раньше попить чаю, немного поиграть, а потом лечь спать в обычное для них время. К тому же они бы не уставали, и на следующее утро все были бы довольны. Мы же, уложив их спать, могли вечером поужинать.

После обеда дети вернулись в свои клубы, и мы с Джерри, посидев часок у бассейна с Фионой, Дэвидом и Дайан, отправились бегать вдоль пляжа. Возможность впервые за несколько лет играть вдвоем в теннис и вместе бегать доставляла нам огромную радость.

С воспитательницами было договорено, что к пяти часам они приведут всех детей к «Тапасу» на «большой чай», как они это называли, и будут там ждать родителей. Детки из Мини-клуба Мадлен пришли цепочкой, держась за «змею» — длинную веревку с привязанными через равные промежутки разноцветными кольцами. Выглядела эта процессия очень мило. На соседней игровой площадке было несколько невысоких горок и небольшой домик для игр, который наши дети обожали, и после чая мы задержались там еще примерно на полчаса, а потом пошли к себе.

Дети все устали, но были довольны тем, как насыщенно прошел день. Дома близняшки обычно ложились спать сразу после семи, а Мадлен на правах старшей сестры задерживалась с Джерри и со мной еще на полчаса. Шон и Амели всегда хорошо спали, и Мадлен уже не была такой капризной, как раньше, поэтому, если не считать болезни и редкие случаи, когда игры затягивались допоздна, к восьми часам в нашем доме уже становилось относительно тихо. Если Мадлен когда-нибудь и просыпалась ночью, это случалось под утро, но не раньше двух-трех часов.

В Португалии единственным отличием было то, что все трое детей ложились в семь, самое позднее в семь пятнадцать. В течение нескольких месяцев до поездки никто из них не спал днем, поэтому после активного дня они засыпали сразу. В Португалии мы не стали менять правила, поэтому перед сном, как обычно, напоили детей молоком и почитали им сказку. Угомонились они очень быстро. Подобная практика существует в Великобритании давным-давно и принята на вооружение большинством родителей, поэтому нас поразило, что в последующие месяцы такой распорядок вызывал скептические замечания со стороны португальцев.

Уложив детей, мы с Джерри приняли душ, переоделись и выпили по бокалу вина. Места в ресторане «Тапас» были зарезервированы на половину девятого. В то время в большинстве гостиниц, принадлежащих компании «Марк Уорнер», предоставлялась специальная услуга — наблюдение за детьми. Вернее, не наблюдение, а «слушание», ибо заключалась она в том, что кто-то из сотрудников комплекса подходил через определенное время к дверям номеров и вилл и слушал, не проснулся ли кто-нибудь из детей. В «Оушен клаб» такая услуга не предоставлялась, очевидно потому, что его жилые корпуса были разбросаны по большой территории. Зато здесь были ясли, где дети могли находиться примерно с половины восьмого до одиннадцати вечера. Однако, поскольку наши дети должны были ложиться спать до того времени, когда начинали работу ясли, нам такой вариант не подходил. Мы оба чувствовали, что изменения в распорядке дня плохо скажутся на их сне.

Поскольку ресторан находился близко, мы договорились, что сами будем проверять, как спят дети. Это решение, принятое всеми нами, потом, конечно же, много раз ставилось под сомнение, и в первую очередь нами самими. Нужно ли говорить, что теперь мы горько сожалеем об этом и будем сожалеть до конца наших дней. Но легко быть умным после того, как все произошло. Что касается меня, могу сказать положа руку на сердце, что у меня даже мысли не возникло, что это может быть небезопасно. Если бы у меня были хотя бы малейшие сомнения, я бы ни за что не пошла на это. Я своих троих детей люблю больше всего на свете. Они мне дороже, чем сама жизнь, и я бы никогда осознанно не подвергла их опасности, даже наименьшей.

Если бы мы о чем-то таком задумывались, то попросту наняли бы сиделку. Я, конечно, могла бы поспорить, что оставлять детей с тем, кого ни мы, ни они не знают, — не самое мудрое решение, и дома мы на такое никогда бы не пошли, но дело в том, что нам попросту в голову не приходили мысли о мерах безопасности. До нашего номера мы могли дойти за сорок пять секунд, и хотя там росли кусты, нам из ресторана «Тапас» были видны окна нашего номера. Мы себя чувствовали точно так же, как если бы сидели теплым весенним вечером во дворе у друзей, зная, что наши дети спят в доме.

Мы жили в казавшемся безопасным гостиничном комплексе, не вызывавшем никаких опасений и приспособленном для отдыха с детьми. Вокруг нас было полно таких же семей. Дети крепко спали, и каждые полчаса их проверяли. Даже если бы в гостинице была услуга наблюдения за детьми, персонал не отнесся бы к ним с таким вниманием, как мы, потому что мы не только слушали, но и заходили в номера. Позже мы узнали, что в подобных гостиницах так поступали до нас многие родители. Но рискну предположить, что после нашего случая таких стало гораздо меньше.