Между строк - Ирина Васильчикова Страница 13

— Угомонись! Еще немного, и нас из-за твоих приколов выставят! — пыталась меня урезонить Юлька.

— Юль, кто бы говорил.

— Это я привыкла…

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ты прекрасно все понимаешь. А потом удивляешься, почему тебя воспринимают как человека, который смеется.

— Девчонки, не ссорьтесь! — вмешался Славка.

— Кто тебе такую глупость сказал?

— А я вот билеты купил.

— Ты говорил, — отозвалась Юлька.

— Да? И сколько? — Я на всякий случай решила уточнить.

— Не поверишь — три!

— И сколько с меня?

— Да ладно, ты свое отработала.

— Нет, я серьезно.

— И я серьезно.

— Ну, как знаешь.

Москва встретила суматохой и сутолокой. Пестрая и одновременно безликая толпа поглотила в своем водовороте. Ничего не хотелось делать. Попробовала не думать, и мне понравилось. Из-за хмурой, дождливой погоды хотелось спать. Я зашла в комнату, скинула сумку, бросила вещи в стиральную машину и поставила варить кофе. Не хотелось думать о том, что будет дальше. Тем более очертания действительности были весьма расплывчаты. И тут эти попытки размышлений прервал телефонный звонок:

— Как жизнь?

— Спасибо, Артур, нормально. Я сегодня только из Питера вернулась, к знакомым ездила с Юлькой Михайловой и ее другом. А до этого работы было по самое не могу. А что нового у тебя?

— Да все так же. Слушай, что ты делаешь завтра?

— Не знаю.

— Может, увидимся? Тогда и поговорим.

— Хорошо, давай…

С Артуром мы познакомились лет пять назад. История более чем банальная. Он — фотограф. Чуть не случился служебный роман. Но как-то не сложилось. Так и остались друзьями. Причем запросто делились и радостями, и проблемами, помогали друг другу как могли. Это были ни к чему не обязывающие отношения. Просто мы стали чуть-чуть больше, чем деловые партнеры. Близкие по духу, по мировоззрению люди.

Я всегда чувствую, что Артур опекает меня, хотя он и младше на два года. У меня ощущение, что он мой старший брат. Он напоминает, что и когда я должна сделать, и предлагает наилучшие варианты. Даже когда я писала про его знакомых — молодых музыкантов, — Артур обстоятельно рассказал, что именно мне надо написать и как. Обстоятельность — одно из главных его качеств, правда, иногда переходящее в педантизм. Я в шутку зову его занудой, но он не обижался. Это не в его характере, но по его правилам. Артур многое мне прощал, как младшей сестре, взбалмошной и неразумной. Он со всеми, не только со мной, поддерживал ровные отношения. Просто обладает счастливым качеством — неконфликтен.

Его «глянцевая» внешность обманула многих женщин, желающих заполучить плейбоя. Трудно сказать, скольким он разбил сердца. Некоторые дамочки, поняв, что им ничего не светит, нарывались на скандал. Но в силу своего темперамента и характера Артур всегда и со всеми сдержан и ровен, избегает сюрпризов и эксцессов.

Артур живет с родителями и сестрой на окраине Москвы, на другом конце города. Похоже, он совершенно не комплексовал по этому поводу. Иногда мне кажется, что его вообще всегда все устраивает. И если у нас возникают какие-то мелкие разногласия, он обычно сдается первым: «Как тебе удобнее».

На этот раз все складывалось, как обычно: походили по городу, зашли в кафе, поделились произошедшими за пару месяцев событиями. Потом мы поехали к Артуру домой. Посидели на кухне, поговорили.

— Ладно, мне пора.

— Куда ты поедешь на ночь глядя? Оставайся.

— Нет, я поеду.

— Перестань, не упрямься.

В глубине души я все-таки надеялась, что Артур перестанет меня воспринимать только как друга. Но… Все сомнения на этот счет разрешились, когда я услышала, как он похрапывает, уткнувшись в мое плечо.

— Выспалась?

— Вроде бы.

— Ну, пойдем перекусим.

Чай, бутерброды на скорую руку… Все, как всегда.

— Нам через пятнадцать минут выходить.

— Хорошо.

Организм никак не хотел просыпаться. Мне пришлось прилагать невероятные усилия, чтобы ориентироваться в столичной подземке и, несмотря на замедленную реакцию, маневрировать среди сограждан. Меня постоянно толкали, обгоняли, кого-то обгоняла я…

— Привет, работники!

— Какие люди!

— Что у нас на повестке дня?

— Летучка.

— Опять разбор полетов. Номер вышел?

— Да. Кстати, отвсек на тебя «наехал».

— Чего так?

— А кто его знает? Так что приготовься держать оборону.

Отвсек действительно «наехал». Но внятно аргументировать свои «выпады» не смог. А мне было просто лень вступать в полемику. В памяти еще очень свежи были воспоминания о Питере, когда я узнала, что такое жить без проблем. Очень не хотелось расставаться с этим ощущением легкости и беззаботности.

— Что это ты сегодня была тише воды? — поинтересовался после планерки Макс. — Я думал, ты Александрова разгромишь.

— Знаешь, Макс, мне почему-то этого не хотелось.

— Да ну?

— Какой смысл тратить энергию, сотрясать воздух, если все это без толку. Ты же видел — ему просто хотелось придраться. Не важно, к кому. Не важно, прав он или нет.

— Что это на тебя сегодня нашло?

— Да так, музыкой навеяло. Ладно, пойду звонить. Мне об интервью договориться надо.

— Кстати, тебе факс пришел по поводу какой-то прессушки.

— Спасибо.

Тут послышались странные звуки — не то стоны, не то всхлипы. Все замолчали и стали прислушиваться, пытаясь понять, откуда доносятся странные звуки. Наконец женское любопытство дало о себе знать. Я пошла на звук. Дверь в кабинет отвсека была открыта. Он сидел за столом, положив голову на руки, и, тихонечко повизгивая, ловил ртом воздух.

— Ты чего? — Я застыла в дверях от удивления, увидев такую картину.

— Ой, не могу. Вот посмотри. — Он протянул мне листок.

— Что это?

— Объяснительная. Мне надоели вечные опоздания Анжелы. Сегодня после планерки я заставил ее написать сей документ, но такого шедевра я не ожидал.

Я стала читать: Объяснительная. Я, Климова Анжела Александровна, опоздала на работу, потому что вместо пейджера был включен вибратор. Число. Подпись. Через секунду участь отвсека постигла и меня. Постепенно в кабинет стеклась вся редакция. Все хотели знать, что же произошло. И каждый, кто читал эти строчки, через секунду заходился в истеричном хохоте, а потом, когда от смеха болела диафрагма и сил не оставалось, ловил ртом воздух.