Продавщица - Стив Мартин Страница 13

— Ты имеешь в виду сейчас?

— Да. Не хочешь заглянуть?

Мирабель приходит на ум Лиза. Интересно, как это Джереми умудрился так быстро пристраститься. Не то чтобы у них что-то было. И не то чтобы она его обломила. Один-единственный бестолковый вечер хиленького секса, и — Джереми вновь выпрашивает раскисшую собачью печенюшку. У Лизы, небось, телефон трезвонит без умолку. У нее, поди, автоответчик забит воплями отринутых любовников с печальными глазами.

— Заходи, — тянет свое Джереми.

Эта просьба изменяет полярность каждого электрона в теле Мирабель, в результате чего ее магнитный вектор к Джереми, одно время северно-южный, делается стабильно северно-северным. Джереми выбрал абсолютно неподходящий момент, чтобы повторить ее недавний подвиг — попросить о коротком перепихоне, ведь она теперь до некоторой степени просватана. Первое свидание с человеком, который к ней хорошо отнесся, накладывает на нее обязательства верности, по крайней мере, до тех пор, пока отношения не прояснятся. Она не хочет изменять своему негласному обету перед Рэем Портером. Но вежливость Мирабель проявляется даже когда не нужно, и Джереми причитается, по крайней мере, разговор. В конце концов, ведь не слишком же он был ужасен.

— Уже очень поздно, — говорит она.

— Не поздно, — возражает он.

— Для меня очень поздно. Мне завтра вставать.

— Да брось.

— Хочешь, где-нибудь встретимся?

— Не могу.

— Можем встретиться где-нибудь.

— Я кладу трубку.

— Я могу подъехать быстро, а потом рано уйду, и ты выспишься.

Мирабель убеждает Джереми, что ни в коем случае — ни теперь, ни сегодня ночью, и вообще никогда — он не заберется к ней в постель, если это не ее идея, и, в конце концов, ей удается заставить его слезть с телефона. Этот инцидент омрачает вечер, и ей приходится сосредоточиться, чтоб вернуть прежний настрой.

Она бродит по кухне, вспоминая то и се об ужине с Рэем Портером, а заодно осознавая, что это был один из первых вечеров за долгое время, который ей ничего не стоил. Она довольна тем, что показала себя с лучшей стороны, вошла в новый мир и чувствовала там себя комфортно. Опадала что-то взамен человеку, который вывел ее в свет. Она шутила, она иронизировала, она была для него миловидна. Она его разговорила, она его слушала. А в ответ он положил свою руку ей на шею, и заплатил за парковку, и угостил ужином. Для Мирабель такой обмен представляется добросовестным и справедливым. И в следующий раз, если он об этом попросит, она его поцелует.

У Рэя Портера понятие добросовестности несколько иное. Он тоже хорошо провел время, то есть вечер был заряжен маленькими невидимыми ионами влечения, но это совсем не подразумевает какой-то преданности. Это означает всего-навсего, что у них будут свидания — несколько, а то и немало, — но вплоть до особых событий и обещаний, они свободны и независимы друг от друга. Впрочем, для Рэя Портера, это настолько рутинная мысль, что он даже не дает себе труда ее думать. Он позвонил ей из машины с приглашением на свидание в четверг не только потому, что она ему понравилась, но и потому, что его мучает загадка. Задним числом он пришел к выводу, что не может определить: тот участочек, что он углядел под ее блузкой, — был ли он ее кожей или телесного цвета бельем.

Взвесив «за» и «против» он решает, что это, должно быть, нейлоновая штучка, ибо для кожи то, что он видел, было чересчур матовым, чересчур идеальным, чересчур сбалансированным по цвету. С другой стороны, если это была ее кожа, то он обретет свое персональное дурманящее зелье, ходячую молочную ванну, куда сможет нырнуть, где сможет нежиться и утонуть. Он знает, что эту загадку, возможно, не удастся раскрыть в четверг, но без четверга не будет субботы, то есть еще одного логического шага к разгадке.

Он ложится в постель и вместо того, чтобы впустить потоки информации в свой мозг, позволяет символам секса образовать их собственную строгую логику. Белая блузка подразумевает кожу, кожа подразумевает бюстгальтер, который подразумевает ее груди, которые подразумевают шею, которая подразумевает ее волосы, отсюда вывод — ее живот, что неизбежно приводит к пупку и далее к бедрам, что ведет к ее белым хлопковым трусикам, что ведет к влажной линии на белом хлопке, на которую можно нажать и проникнуть на миллиметр в ее вагину. Этот доступ ведет дальше и подразумевает вкус и аромат и единство его самости, достигаемое лишь путем овладения чем-то совершенно ему противоположным. Выстроена эта логическая последовательность на серии взаимоувязанных дней, которые распространяются на несколько месяцев. Вся формула есть функция от того, является ли квадратный дюйм поверхности нейлоном или кожей, и если это нейлон, то какова же подлинная текстура квадратного дюйма им скрытого.