Экипаж машины боевой - Виталий Кривенко Страница 13

Вдруг со стороны гор появилась вертушка, а за ней еще одна, обе были с красными крестами. Интересно, откуда это они? С нашего полка вроде нигде не воюют, соседний полк тоже никуда не выезжал. Неужели разведроту накрыли где-то?

Подойдя к воротам, я увидел там ротного, который что-то показывал водиле с тягача.

– Что, не влазит в ворота? – спросил я ротного.

– А, это ты Бережной? Да, подкрылками цепляет.

– Ну так пусть протаранит одну сторону, лопата у него вон какая, можно горы таранить.

– Да, наверное, придется так и сделать.

– Что за санитарные вертушки мелькают, товарищ старший лейтенант? – спросил я ротного.

– Десантура в горах, сегодня утром их туда забросили.

– Достается, наверное, ребятам в голубых беретах?

– Да уж, несладко им сейчас. Нас наверно на блок поставят с той стороны гор. Если ДШБ духов из ущелья выбьет, нам придется их встречать внизу.

– Черт, там десантуру молотят, а мы тут говно хороним, – я сплюнул загустевшую как кисель слюну.

– И это тоже кому-то делать надо, и ни чего с этим не поделаешь, – ответил ротный.

К нам подошел водила с тягача, это был парнишка литовец, звали его Витаутас.

– Ну, что будем делать, командир? – спросил он.

– Таранить какую-нибудь из сторон, выбирай любую.

– Нет проблем, таранить, так таранить, – ответил спокойно Витаутас и пошел в тягач.

Мы отошли в сторону и приготовились наблюдать за тягачом.

– Как думаешь, с первого раза протаранит? – спросил ротный.

– Да запросто, – ответил я, и добавил, – тягач это тот же танк, только без башни.

Тягач развернулся, опустил лопату, отъехал назад метров сто, и с разгона шарахнул по краю стены. Поднялась пыль, посыпались глиняные кирпичи, и ворота стали на пару метров шире. Тягач въехал во двор кишлака и поехал к колодцу.

Я посмотрел на ротного и спросил:

– Товарищ старший лейтенант, а может, не будем жечь трупы? Закопаем их поглубже, и все, чего зря соляру палить, а то этот запах жареного мяса опять, я когда-нибудь сойду с ума от этого запаха.

– Ты думаешь, для меня это удовольствие? Я и так уже шашлыки до конца жизни жрать не смогу. Ладно, пойду скажу, чтоб не жгли. А замполиту надо доложить, что сожгли. Это же его идея, лично мне все это, как серпом по яйцам.

Ротный пошел к тягачу, а я побрел на свой БТР, там народу и так хватает и без меня управятся, я лучше с Туркменом посижу.

Запрыгнув в люк БТРа, я увидел там Хасана.

– Хасан, а ты чего здесь делаешь?

– Сижу вот, косяк забиваю. Жду, когда ты придешь, и мы курнем с тобой.

Туркмен вот, тоже захотел раскумариться.

– А как же виноград, а, Туркмен? Ты ж с виноградом хотел, – сказал я глядя на Туркмена.

– Да какой там виноград. Я ходил в кишлак и насмотрелся там винограда.

– А ты что, ходил к колодцу?

– Да, сидеть надоело, и решил сходить посмотреть.

– Ну и как тебе пейзаж?

– Уж лучше б я здесь сидел.

Хасан прикурил косяк и подсел к нам.

– Слушай, Хасан, как тебе лезет этот чарс? – спросил я Хасана.

– А тебе?

– Дак ты же постоянно рядом, и постоянно с косяком, куда ж тут денешься.

– А ты не кури, – сказал Хасан и передал косяк Туркмену.

– Я б не курил, да вот неохота смотреть трезвыми глазами на твою обдолбленную рожу.

– Ну, тогда кури и молчи.

– Там еще что-нибудь осталось из того, что Серега нам дал?

– Есть, на три косяка где-то.

– Хасан, если б у тебя был мешок чарса, ты бы сел, и за пять минут выкурил бы весь мешок?

– А ты дай мне мешок чарса, и увидишь.

– А что толку? Ты его один хрен за раз весь скуришь, а что не скуришь, сожрешь.

Пока мы болтали, Туркмен сидел и курил, слушая нас.

– Туркмен, ты что там прибился? Давай сюда косяк, – я забрал у него косяк и докурил его сам.

– Э, вы что это ребята, а где косяк? – очнулся Хасан.

– Туркмен скурил, мне только пятка досталась, – сказал я Хасану.

– Что, еще забивать, что ли?!

– Мне хватит, – сказал я.

– Мне тоже, –сказал Туркмен.

– Да пошли вы-, я тогда сам себе забью, –Хасан достал сигарету и стал потрошить.

– Хасан, ты когда план начал курить? –Спросил я.

– Еще до того как родился.

– А ты Туркмен?

– После того как родился.

– Ну а я тогда во время родов.

– Мужики! – воскликнул Хасан. – Приезжайте ко мне после дембеля, я вам мешок плана дам, там, где я живу, его растет навалом.

– Нашел чем удивить, – сказал спокойно я, – приезжайте ко мне в Алма-Ату, поедем к моему корешу, он в Чу живет, я вам вагон этой дряни накошу. Слышали наверно про Чуйскую долину? Хасан прикурил косяк, и сказал затягиваясь.

– У нас в Таджикистане план лучше.

– Хрен тебе, самый хороший план на Чуйской долине.

– Самый хороший план, это афганский чарс, – сказал Туркмен, и взял косяк у Хасана из рук.

– Туркмен, только не увлекайся, здесь я еще сижу, – сказал я шепотом Туркмену.

Туркмен протянул мне косяк со словами:

– На, Юрик, а то опять скажешь, что я все скурил.

Тут соскочил Хасан, и, ударившись головой о затвор пулемета, сел обратно, схватившись за голову.

– Хасан, ты хотел что-то сказать? – спросил я, и затянулся пару раз.

– Да… да… дай сюда косяк! Вы оху…ли оба, я себе забил, а тут уже х…й ночевал, а кто-то вроде не хотел больше.

Хасан забрал у меня косяк и начал курить, глядя на нас по очереди, то на меня, то на Туркмена.

– Ну че уставились, хрен вам, вы свое выкурили, – сказал он.

Мы с Туркменом посмотрели друг на друга и оба «раскололись». Не помню, сколько я угарал, наверное, минут пять. Туркмен от хохота вообще вылез на броню, а Хасан сидел, и с деловым видом докуривал косяк.

– Э-э-э, наши возвращаются, – крикнул сверху Туркмен.

Я сел в командирское сидение, а Хасан запрыгнул за руль.

– Я поеду, – сказал он заплетающимся языком.

– Ты смотри, не заедь куда-нибудь.

– Не ссы, Маруся! – крикнул Хасан и запустил движки.

– Ты подожди ехать, пацаны еще не запрыгнули.