Самородок - Бернард Маламуд Страница 13

Рой сказал, что он не любитель отелей.

Они вышли со стадиона, сели в такси и поехали в центр города. Небо над Гудзоном окрасилось в оранжевые тона. Поуп задумался и только раз прервал молчание, чтобы показать могилу Гранта.

В отеле «Мидлтон» Поуп поговорил с портье, и тот дал Рою номер на девятом этаже, выходивший на Эмпайр-стейт-билдинг. Поуп поднялся с ним и пощупал матрас.

— Неплохо.

После того как ушел служащий, он выразил надежду, что Рой не из тех, кто любит удивлять людей.

— Как это? — спросил Рой.

— В нашем спорте кого только не бывает. Помню, один мой игрок, лет двадцать назад, ходил по карнизу пятнадцатого этажа и насмерть пугал жильцов других номеров. Однажды он ходил, ходил, свалился, сломал ногу и только чудом не бухнулся вниз. Начинался дождь, и он тащился от окна к окну, просил о помощи, но все пугались и не открывали окна. Кончилось тем, что он все-таки не удержался и разбился.

Рой распаковал свой чемодан и стал умываться.

— Позволь дать тебе один практический совет, сынок, — продолжал Поуп, — ты начинаешь очень поздно — я закончил после того, как пятнадцать лет был активным игроком. Тогда я был на год младше, чем ты теперь. Если хочешь, чтобы у тебя все получилось лучшим образом, веди себя правильно и отдавай игре все свои силы, а когда не сможешь делать это, уходи. Нам больше не нужны сачки, любители работать на публику или шутники. Одного Вампа Бейли достаточно для любой команды.

Он ушел в очень плохом настроении. Зазвонил телефон. Рой, помешкав, взял трубку.

— Ты чего? — удивился Ред. — Почему не отвечаешь на звонки?

— Хочу дать возможность передумать.

— Кому?

— Кому-нибудь.

Ред помолчал.

— Поуп попросил меня показать тебе город. Ты когда ешь?

— Да я уже проголодался.

— Встретимся в лобби, в половине седьмого.

Как только Рой дал отбой, в дверь забарабанили, и в комнату вошел Бамп Бейли в голливудской рубашке с красными цветами.

— Привет, парень! Я видел, как ты подрулил со старикашкой, и нашел тебя здесь. Я хотел попросить тебя об одолжении.

— Меня зовут Рой.

— Рой — нормально. Послушай, моя комната на четвертом этаже, намного лучше твоей мышеловки. Я бы хотел, чтобы ты поменялся со мной на эту ночь.

— А что у тебя такое?

— У меня гостья, а там, на этаже, слишком много любопытных.

Рой подумал и согласился.

Бамп хлопнул его по спине.

— Держись со мной, парень, и все будет в порядке.

Рой понял, что никогда не расположится к этому человеку

Бамп назвал ему номер своей комнаты, и они обменялись ключами, затем Рой положил в чемодан кое-какие вещи и спустился вниз.

Проходя по коридору четвертого этажа, он увидел полуоткрытую дверь и решил, что это и есть комната Бампа. Потянув за ручку, он оцепенел: прямо перед ним, спиной к нему, стояла стройная рыжеволосая девушка в черных трусиках и бюстгальтере. Она расчесывала волосы перед зеркалом, и свет падал на нее сквозь колышущиеся шторы. Увидев его в зеркале, она вскрикнула. Рой отшатнулся. Дверь захлопнулась. У него разболелась голова.

Комната Бампа была соседней, Рой вошел и лег на кровать. На стенах, выкрашенных в пурпурный цвет, были нарисованы листья и корзины с фруктами. Он лежал, пока не стихла головная боль.

В половине седьмого Рой встретился с Редом, одетым в мешковатый полотняный костюм. Они заказали стейки в ресторане поблизости. Рой взял два стейка и много картофельного пюре. Поев, они прошлись по Пятой авеню. После еды Рой почувствовал себя лучше.

— Хочешь посмотреть Виллидж? — предложил Ред.

— А что там?

Ред ковырял в зубах.

— А я и сам не понимаю. Если там и есть что-нибудь, то я это что-то не нахожу. А как насчет кино?

Рой не возражал, и они зашли в кинотеатр. Шла картина о городском парне, который приехал в деревенскую местность и завел роман с тамошней девушкой. Рою понравилось. Когда они возвращались в гостиницу, вечер был по-летнему теплым. Рой думал о девушке в черном бюстгальтере из соседней комнаты.

Ред рассказывал о «Рыцарях»:

— Они неплохие игроки, но играют порознь, и в этом больше всего виноват Бамп. Он за себя, а не за команду. Фаулер, Хинкл, Шульц и Хилл хорошие питчеры и могли бы выиграть пятнадцать или двадцать игр, если бы получали поддержку в трудной ситуации, а ее-то и нет, и сколько бы Бамп ни приносил им очков в нападении, он столько же теряет из-за никуда не годной игры в защите.

— Как это так?

— Да он дьявольски ленив. Поуп много раз штрафовал его и сажал на скамейку запасных, но после этого Бамп начинал нарочно мазать, и мы вообще ничего не выигрывали. На месте Поупа я давно бы взял его за задницу, но Поуп думает, что такой хиттер, как он, может повести за собой остальных, поэтому не теряет надежды, что он исправится. Если бы нам удалось заставить команду расшевелиться, Бамп моментально вылетел бы.

Они подходили к отелю. Рой отсчитал глазами четвертый этаж и посмотрел на занавески в окне.

— Я прочитал, что Скотти написал о тебе, — сказал Ред. — Он считает, что ты потрясающий хиттер. Как же получилось, что ты не начал играть, когда был моложе?

— Да я начал, но шлепнулся в грязь, — уклончиво ответил Рой.

Ред поморщился.

— Никогда не произноси у нас это слово.

— Какое слово?

— Шлепнуться — во всяком случае, ни в коем случае при Поупе. Он начинает плакать, когда слышит его.

— С чего бы?

— А ты никогда не слышал про Фишер-Шлеп?

— Кажется, нет, но я не уверен.

Ред рассказал ему такую историю. Лет сорок назад Поуп был третьим бейсменом у старых Соксов, когда они впервые за двадцать лет пробились в свою первую Мировую серию [27]. Они, естественно, горели желанием занять первое место, но того же желали и Атлетики, с которыми они играли. Соперничество давалось очень тяжело вплоть до седьмой игры. Эта игра проходила на Фили и с первого иннинга счет сохранялся 3:3, пока «Атлетики» в конце восьмой игры не выиграли в дополнительное время. В девятой «Соксы» раскочегарились, но потом игра сложилась неудачно. Первый бьющий подал слишком близко, второй слишком далеко, третьим был Поуп. Все зависело от него. Сначала он подал на отбивание, а следующий подал мощно, прямо на бьющего.

— Мяч пролетел до самой середины поля, — сказал Ред, — где центральный инфилдер слишком поторопился, и мяч проскочил мимо него до ограды. Можно было успеть пробежать все три базы и вернуться домой, ну уж сделать три базы, это точно. А Поуп, тогда совсем молодой парнишка, рванул что было мочи, и все трибуны надрывались, чтобы он взял очко и поставил точку в игре. И вот тут, когда он уже побежал к дому, вдруг у него подкашиваются ноги. Поуп шлепнулся плашмя на живот. Когда он вскочил, мяч был уже в руках у кэтчера, и тот бежал за ним по полосе к дому. Поуп оказался между базой и домом, и третий бейсмен салит его.