Страна приливов - Митч Каллин Страница 13

Я опустила ногу, поерзала подошвой по половицам, потом потопала как следует, чтобы от муравьиной головы наверняка и места мокрого не осталось.

— Нет пощады.

Я выбирала самых крупных муравьев. Я раздавливала живот, а голову и грудь оставляла. Или наоборот, расплющивала голову, так что живот и грудь продолжали двигаться сами по себе.

Потом я наблюдала.

Обезглавленные тела брели куда попало и часто проваливались между половиц. Зато уцелевшие головы продолжали волочить тела вперед, не выказывая никаких признаков боли. Тогда я стала прицеливаться и щелчками сбрасывать их с крыльца. Задние части я не трогала — пусть послужат предостережением остальным. Иной раз какой-нибудь глупый муравей останавливался, чтобы обнюхать разорванного собрата, но в чем тут дело, ему было невдомек. Так что он как ни в чем не бывало спешил дальше. Но меня это уже не волновало. Я устала убивать. Да и вообще, безмозглые они, эти муравьи: их топчут, а они не замечают, даже месть их не интересует. Белки совсем другие. Белка тяпнет человека до крови, только дай.

— Что будем делать? — спросила Классик. Стягивая Волшебную Кудряшку и Джинсовую Модницу с пальцев, я сказала:

— Подожди-ка, я кое-что придумала.

Теперь у меня была миссия. И у Классик тоже. Джинсовая Модница и Волшебная Кудряшка превратились в заложниц, которых удерживала в плену повстанческая армия; их головы были насажены на шляпки гвоздей, торчавших из досок, а вокруг бродили муравьи-солдаты. Положение сложилось отчаянное. К тому же мы могли освободить только одну из них, иначе нас заметят. Выбор, разумеется, пал на Джинсовую Модницу. Она никогда не скулила, значит, ее и надо было спасать.

Я перепрыгнула через все крыльцо, чтобы не задеть колонны муравьев. Классик нырнула вперед, едва не соскользнув с моего пальца, и спасла Джинсовую Модницу раньше, чем хотя бы один муравей успел добраться до ее шеи. Но на этом наша миссия не закончилась. Надо было выбираться обратно. Я снова перескочила через муравьев, но взмахнула при этом руками, и Классик слетела с моего пальца. Когда я подобрала ее, она сказала:

— Дурацкая игра. Давай займемся чем-нибудь другим.

Поэтому мы бросили Джинсовую Модницу и пошли искать белок. Но, перепрыгивая с одной ступеньки на другую, я споткнулась. И грохнулась. Я пыталась ухватиться за перила, но уже летела вниз и не смогла. Я ударилась копчиком о верхнюю ступеньку; подскочила. Потом упала снова. Остановиться было невозможно — слишком быстро я летела. Мои ноги, руки, локти точно сошли с ума. Я приземлилась поперек нижней ступеньки, сжимая в ладони Классик. С минуту я лежала, сжавшись в комочек, с таким ощущением, точно по мне прошлась огромная нога. Когда я встала, мои и без того расчесанные голени были утыканы занозами, тонкими деревянными лучинками, которые торчали из-под кожи. Я выдернула их и почесалась. Зуд начался снова.

— Я чуть не раздавила тебя в лепешку, — сказала я Классик. — Упади я на тебя, тебя бы уже в живых не было.

Как та женщина из Польши: она решила покончить с собой, когда муж сообщил ей, что уходит. Сказал, что хочет жить с другой женщиной. После этого он вышел из квартиры, которая была на десятом этаже. Пока он пересекал холл, его жена бросилась вниз с балкона. Она полетела вниз, надеясь, что разобьется об асфальт, а упала прямо на голову своему легкомысленному мужу. И убила его. А сама выжила. Я слышала все это в одном телешоу, как там его?.. «Чуднее Вымысла, или Удивительные Истории о Жизни и Смерти» — вот как. Но моя мать думала, что я вру.

— Один человек свалился в машину для резки салатов, и его разрезало на куски.

— Неправда.

— А другой упал в жидкий шоколад и умер. И еще был похожий случай, только там вместо шоколада был соус. Оба сварились в огромных чанах.

— Джелиза-Роза, про это неинтересно слушать.

— А ты знаешь, чем закололи насмерть одну женщину из Новой Зеландии?

— Понятия не имею. Прекрати.

— Замороженной сосиской. Представляешь? А еще один человек лежал в гробу…

— Хватит. Заткнись!

Зато отец мне верил. И когда я рассказывала, как в Хьюстоне рабочие спасали из водопровода белку, он слушал очень внимательно.

— Они подняли кусок трубы, а он зацепился за провод, который был под напряжением, и их всех убило. А белка ничего, выжила.

— Ужас, — сказал он. — Вот где настоящий кошмар.

А еще на второй день в Рокочущем я увидела возле железной дороги призрак одной леди и, помню, еще подумала: интересно, а как она умерла — может, ее ударила током машинка для замораживания йогурта или на нее по ошибке вылили чан с расплавленной помадой? А может, ее заманили на свадьбу и там убили?

Я бы не увидела призрака, если бы Классик не попросила меня сходить с ней к автобусу. Мы прятались в траве за домом, надеясь выследить еще одну белку, когда она вдруг сказала:

— Джелиза-Роза, а пойдем к тому перевернутому автобусу.

— Ладно, — сказала я, — но мы пойдем вдвоем, и ты никому не будешь об этом рассказывать, потому что это тайна.

И мы скрылись в зарослях джонсоновой травы, осторожно, чтобы Волшебная Кудряшка и Джинсовая Модница ничего не заметили; их головы снова торчали на крыльце, а значит, они снова были заложницами.

Шагая по коровьей тропе, мы с Классик тихонько напевали:

— Я маленький чайник, круглый и толстый. — А когда мы вышли на луг, я рассказала ей, как вчера вечером откуда ни возьмись вдруг появились светлячки.

— Поэтому теперь мы не будем больше петь и разговаривать, — сказала я, понизив голос, — а то спугнем жучков с фонариками и они больше не прилетят.

А когда она ответила:

— Мы обязательно увидим светлячков сегодня, — я прижала ее к губам и шикнула.

— Тс-с-с, ты их напугаешь, — сказала я. — Хотя, может, они и так сегодня не прилетят.

Вечером я собиралась сходить к автобусу еще раз, одна. Светлячки были моими тайными друзьями. Классик их подмигиваний не поймет.

Стараясь не наступать на колокольчики, притаившиеся между стеблями лисохвоста,тамада, эдежь тьсяха я нагнулась и заглянула в разбитое окно, торчавшая оттуда пика лисохвоста пощекотала мне подбородок. Среди бела дня автобус уже не казался таким большим и страшным, каким он запомнился мне поначалу. И тут, вглядываясь в его темное нутро, я через закопченное стекло увидела, как расступилась джонсонова трава на соседнем поле и на луг вышел призрак, полускрытый железнодорожной насыпью.

— Это леди, — сказала я, заметив ее черное платье.

На голове у нее был колпак из густой сетки, наподобие тех, какие носят пасечники для защиты от пчел; она наклонилась — значит, нас не заметила. А мне даже в голову не пришло бежать. Мое сердце не забилось быстрее, мои руки не задрожали.

Чтобы разглядеть ее получше, мы с Классик обошли автобус сзади, где каждый мой шаг шорохом отдавался в зарослях лисохвоста. Выглянув из-за угла, мы увидели, что призрак полет крапиву, выдергивая ее пучок за пучком, точно бумажные салфетки из коробки.