Школа для мальчиков Кассандры Френч - Эрик Гарсия Страница 13

Но Джейсон Келли не просто актер. И я готова поклясться, что он мне подмигнул.

Это утро началось так же, как любое другое. Я встала рано, бодрой и свежей, стараясь не вспоминать о вчерашней неудаче в «Собачьей конуре», покормила мальчиков завтраком, усадила их за рабочие тетради и отправилась в тренажерный зал, заглянув по дороге в «Старбакс», где, чтобы взбодриться, заказала капучино, решив на ходу, что мне не повредит немного сухого печенья. Чтобы запить печенье, пришлось заказать еще порцию кофе, на сей раз с обезжиренным молоком, после чего я поняла, что ехать на тренировку уже слишком поздно и лучше наверстать упущенное в следующий раз, взявшись за дело с удвоенной энергией. Поскольку я откладываю поездку в тренажерный зал шестнадцать дней подряд, завтра я буду заниматься на кросс-тренажере с тридцати-двукратной интенсивностью. Я всегда надеюсь на лучшее.

Когда я наконец добралась до офиса, там чувствовалось напряжение; воздух был напитан смесью адреналина и тревожного ожидания, словно сотрудникам предстояли соревнования по прыжкам на эластичном канате с крыши здания, но никто не умел обращаться со снаряжением. Даже маленькая, тихая как мышка секретарша Кэти, – которой я раза три давала советы по части косметики и ухода за кожей и которая, судя по ее прыщавой физиономии, слушала меня крайне невнимательно, – двигалась необычно пружинистой походкой.

– У нас какой-то праздник? – спросила я.

– Не знаю, – ответила она. – Просто все такие веселые, и я решила не отставать.

К черту прозак! Лучшее средство от депрессии – инстинкт подражания.

В этот момент уголком глаза я заметила его – перламутровые белки глаз, каштановые локоны, резко очерченный подбородок – и толпу, куда больше той, что собралась на вечеринку по случаю моего последнего дня рождения. Вся компания двигались по тесному коридору здания косяком, точно стая перелетных птиц. Когда Джейсон останавливался, они тоже останавливались, и начинали двигаться, когда он возобновлял движение. Все они смеялись, обнимались, целовались, но происходящее не имело ни малейшего отношения ко мне.

Я спряталась в закутке, где мы пьем кофе, и выглянула в коридор, ломая голову, с какой стати Джейсон Келли лично пожаловал в Коммерческий отдел. Как правило, у актеров, режиссеров и сценаристов на такой случай есть агенты, и нам почти не приходится иметь дело непосредственно с творческими личностями. Может быть, он заходил к кому-нибудь на двадцать третий этаж? Интересно, кто бы это мог быть: кудрявая Лорна – по слухам она спала с четырьмя вице-президентами, но так и не получила повышения, а значит, не представляет собой ничего особенного в постели, или Бет – эта держится как невинная школьница, и хотя ее видно насквозь, на ее удочку неизменно попадаются все молодые холостяки. Все они как один сгорают от желания защитить ее, приласкать и подарить ей теплый дом, хотя ясно как день, что Бет нужно лишь одно – вывести из борьбы всех соперниц, лишив их самого ничтожного шанса на победу. Нет, едва ли Джейсона Келли привлек кто-то из сотрудниц нашего офиса. Никто из них ему не пара. Кроме меня, разумеется.

Я на цыпочках двинулась по коридору, за Джейсоном и его свитой, до которых было около пятидесяти ярдов. Разглядывая скулы Джейсона и его идеальной формы губы, я почувствовала, что кто-то протискивается мимо меня по коридору.

Это была продавщица булочек. Ей семьдесят три, но она бодра и полна сил, на худом, жилистом плече висит сумка с булочками. Сегодня я забыла купить булочку, но, похоже, она это не заметила.

– Черт побери, – сказала она скрипучим голосом. – Он ведет себя как настоящая шлюха!

Я чуть не задохнулась. Булочница вытащила очки и нацепила их на нос.

– О да, – добавила она, – задница у него первый сорт.

– Это Джейсон Келли, – с трудом вымолвила я, как только ко мне вернулся дар речи. – Он актер.

– Плевать я хотела, кто он.

Какое-то время я вместе с бесцеремонной булочницей наблюдала, как Джейсон, обнимая и целуя всех, кто попадался ему навстречу, медленно двигался по коридору. По пути он остановился, чтобы перекинуться парой слов со Стэном Олсеном, и я поняла, что мой час настал.

Забыв про булочницу, я протиснулась вперед и оказалась рядом со Стэном именно в ту секунду, когда их короткий разговор подходил к концу. На ходу я пригладила волосы и облизнула губы – мне хотелось предстать перед Джейсоном Келли в достойном виде.

– Что касается контракта со Скорсесом, про который мы говорили… – я оборвала заготовленную заранее фразу на полуслове, «заметив», что рядом стоит Джейсон. – Ох, простите ради бога, – я растерянно захлопала глазами. – Я вам помешала.

– Вообще-то, – сказал Стэн, – мы обсуждали…

– Вовсе нет, – перебил его Джейсон. – Мы с Сэмом уже все обсудили.

– Со Стэном, – поправил мой босс. – Меня зовут Стэн, а не Сэм.

Но Джейсон уже забыл про Стэна Олсена; он быстро понял, что лучшая беседа со Стэном Олсеном это та, что уже закончена.

– Я Джейсон, – сообщил он, словно я этого не знала. Словно этого не знала вся планета.

Я пожала протянутую руку, и трепет от этого мимолетного прикосновения заставил меня забыть все, что я собиралась сказать. Это наверняка было нечто чрезвычайно учтивое и остроумное, но внезапно оказалось, что я могу думать лишь об одном – нашем совместном будущем: о первом свидании, долгих прогулках по пляжу, поездках в Тоскану на виллу Джейсона, о платье, которое я сошью на свадьбу – не зная, какое выбрать: снежно-белое или цвета слоновой кости, – и о том, в какую школу мы отдадим свою дочку по имени Ребекка (в честь моей бабушки) или Сидней (в честь города). В итоге все мое красноречие улетучилось без следа, и я пролепетала:

– Меня зовут Кассандра. Мама называет меня Кесси. Или Медвежонок.

Кто-то из свиты Джейсона, состоящей из адвокатов, менеджеров и просто прихлебателей, хихикнул, и этот короткий смешок вернул меня на землю. Я отпустила руку Джейсона, и в голове у меня мелькнуло, что, скорей всего, он с ними заодно, и скоро все будут смеяться и показывать на меня пальцами, и кто-то вставит этот эпизод в свой фильм, и этот фильм получит международное признание, а потом кто-нибудь случайно обронит, что речь идет о реальной девушке, и сначала откажется открыть, кто она, но в конце концов мое имя появится в газетах, и Джейсона заставят рассказать о моей беспросветной глупости в интервью глянцевым журналам, и вскоре за мной начнут охотиться телевизионные ток-шоу и репортеры. Я решила, что соглашусь давать интервью только Даян Сойер. [7]Девушка не должна поступаться принципами.

Однако Джейсон и не думал надо мной смеяться. Вместо этого он сказал:

– Рад познакомиться, Кесси. А моя мама до сих пор зовет меня Тыковкой.

Он подмигнул мне, и, когда я пришла в себя, он уже был в конце коридора, где завязал беседу с кем-то еще, а рядом со мной остался лишь Стэн Олсен.