С любовью, Старгерл - Джерри Спинелли Страница 13

– Эльвина поколотила одного мальчика, – с ходу выдала наша маленькая подруга.

Бетти Лу повернулась ко мне. Я кивнула:

– Увы, это правда.

– Сильно ему досталось?

– У него кровь лилась по лицу, – опять вмешалась Пуся. – А я заплакала.

– Все закончилось быстро, – заверила я. – Их растащили.

– Эльвина – та еще «штучка», – сообщила Пуся.

Миссис Ферн грустно улыбнулась и покачала головой:

– Это точно.

– Я тоже хочу быть «штучкой», – заявила маленькая девочка.

Бетти Лу заключила ее в объятия и весело расхохоталась:

– Ты и есть штучка, моя храбрая крохотулечка. Ну, а теперь о фестивале. Как вам понравилась королева кизила? Красивая?

– Мне столько сладостей досталось! – не унималась Пуся.

– Да, красивая, – ответила я.

– А я вела себя, как хрюшка и хулиганка!

Бетти Лу понимающе кивнула.

– Королевой всегда выбирают красавицу, кого-то поэффектнее из старшеклассниц. Знаете, как это бывает… В пятницу она всего лишь девчонка в толпе учеников посреди школьного коридора. А в субботу – ап! – хозяйка веером «выпустила» пальцы из сжатых кулаков, – она уже пари́т над задним сиденьем сверкающего кабриолета, улыбается людям, машет рукой. Настоящая королева. Просто мечта.

Она глядела вдаль через окно кухни, словно вереница «майских королев» с кизиловых фестивалей минувших дней проплывала перед ее глазами.

– А потом я все конфеты раздала! – продолжала гнуть свое Пуся.

Бетти Лу улыбнулась, не отводя взгляда от окна:

– Между прочим, к вашему сведению, на одном фестивале я была придворной дамой.

Меня это удивило:

– Что, правда?!

– Ну да. Чтобы стать королевой, мне, конечно, не хватало красоты. Но очарования я лишена не была. – Она бросила на меня озорной взгляд и ухмыльнулась. – Хотите верьте, хотите нет.

– О, конечно, я верю! – быстро выпалила я, прежде чем реальный образ усталой женщины, сидящей по ту сторону стола в тапочках-носках, пурпурном халате и с седыми волосами, не вошел в противоречие с моим горячим утверждением.

– В те времена нас называли Весенними Цветами: «Королева и шесть ее Весенних Цветов». – Она высунула язык и издала утробный звук, будто ее тошнило. – Можете себе представить? Чудно́ звучит, по нашим временам. Но что, скажите, было делать? Как еще было назвать – Королевой и шестью гномами, что ли? Глупо все это, конечно. Но тогда, Старгерл, ты даже вообразить не можешь, насколько серьезно я отнеслась к своей роли. Ужасно серьезно. – Бетти Лу снова разразилась смехом. – Что уж там! Просто до неприличия серьезно, как говорила моя мама. В тот вечер, когда пора было идти спать, ей пришлось чуть ли не заставлять меня снять платье.

Хозяйка присела на краешек стола, огляделась – и вдруг явно ощутила себя уже не в кухне, а там, на параде. Она смеялась, махала, посылала воздушные поцелуи. Мы с Пусей зааплодировали. Бетти Лу вернулась в реальность и посмотрела на нас:

– Знаете, пока ты не искупался в лучах славы, не познал обожания публики – хоть на мгновение, – ты, считай, и не жил.

Хозяйка засуетилась вокруг плиты, а мои мысли обратились назад, к балу в старшей школе Майки, который, кстати, проходил почти в это же время год назад. Ты ни о чем не жалеешь, Лео? Например, о том, что не пошел туда со мной, не пригласил меня? Теперь тебе наверняка, и давно уже, известны все подробности. Чокнутая Старгерл явилась туда в коляске велосипеда «с шофером». Танцевала. Сначала одна, потом со всеми парнями подряд. И еще этот «Банни-хоп», под который я увела всех с освещенного фонарями теннисного корта куда глаза глядят – во тьму. Признаюсь тебе, Лео. До «Банни-хопа» я чувствовала себя хорошо. Веселилась, радовалась вниманию одноклассников. Твой образ и тот факт, что ты меня отверг, отошли на задний план моих мыслей. Но в темноте, куда мы удалялись от «острова» музыки и ярких огней, я все больше думала о тебе. И мне пришло в голову попробовать самой немножко поколдовать. Чем сильнее мы углублялись в ночь, тем настойчивее я желала – нет, я повелевала волшебным силам! – сделать так, чтобы руки у меня на талии (если я только протанцую сквозь мрак достаточно далеко и долго) превратились в твои.

Но, конечно, этого не случилось. Когда мы вернулись в луч света и я обернулась, человеком, идущим за мной, оказался Алан Ферко, а не ты.

Тем временем Пуся решила показать свой коронный фокус с исчезновением. Она всегда так поступает, когда чувствует, что ей не уделяют достаточно внимания. Она бесшумно и неподвижно, словно комнатный торшер, встала в углу и крепко зажмурила глаза – Корица, как обычно, сидела у нее на плече.

– А где же Пуся? – подмигнула мне Бетти Лу.

Я огляделась. Затем уставилась прямо в угол. И пожала плечами:

– Не знаю. Наверное, опять испарилась. Да еще и Корицу с собой забрала.

– Пу-уся? Ты здесь? – позвала миссис Ферн.

Из угла не раздавалось ни звука.

– И как ей это удается? – В голосе Бетти Лу зазвенело изумление.

– Это дар свыше, – предположила я.

– Как ты думаешь, она к нам когда-нибудь вернется? – забеспокоилась хозяйка.

– Конечно. Как только будет готова.

Бетти Лу с облегчением кивнула:

– Ну, хорошо. Тогда пока дорасскажи мне о Кизиловом фестивале.

И я все расписала ей в деталях – всех, какие только смогла вспомнить. Тем временем ароматы от жареной грудки индейки, а также от тофундейки^[16] (да-да, я все еще вегетарианка) распространились по всему дому. И мне показалось, что из угла вдруг высунулся нос – высунулся ровно настолько, чтобы принюхаться.

Когда я закончила рассказ, Бетти Лу снова выглянула в окно. Потом обернулась.

– Как ты думаешь, я когда-нибудь увижу снова Кизиловый фестиваль? – Ее глаза блестели. – Скажи мне правду, Звездная девочка.

К моему горлу подступил ком. Мы сцепили руки через кухонный стол.

– Обязательно, – произнесла я и сама себе поверила.

Бетти Лу встала, чтобы проверить большую кастрюлю на плите.

– Ох-ох-ох. Пришла пора толочь картошку, а Великой Толкуши Пуси-то и нет. Не знаю, что делать.

– Я здесь! Я здесь! – Девочка материализовалась так стремительно, что Корица буквально чудом удержалась у нее на плече. – Сейчас все растолку! – И начала торопливо снимать обувь.

Пришлось долго уговаривать ее отказаться от идеи мять картошку ногами (ей как-то попалась на глаза картинка, где виноделы топчут ступнями виноград). И еще примерно столько же – чтобы отказаться от идеи доверить это дело Корице.