Остров разбитых сердец - Лори Спилман Страница 12
Остров разбитых сердец - Лори Спилман читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Так вот оно как? Ради Кристен ты бы туда поехала, а ради меня не поедешь? Для тебя важна только она!
Мама входит в кухню и, выставив вперед ладонь, говорит:
– Энни, перестань. Ты знаешь, что я не это имела в виду.
У нее опять звякает телефон. Налив себе еще кофе, она принимается писать ответ на эсэмэску. Энни стоит, гневно раздувая ноздри и барабаня пальцами скрещенных рук.
– Тогда, мама, я поеду без тебя.
Произнесенные вслух, эти слова как будто становятся реальнее. Энни поднимает голову, чувствуя себя мудрой, независимой и… дико напуганной.
– Угу, – отвечает мать, не отрываясь от телефона.
У Энни начинает стучать в висках.
– Вот прямо сейчас и поеду, – говорит она.
– Ага.
Энни уже дымится. Мама не слышала ни единого ее слова! Нет, это невозможно терпеть! Она пересекает кухню и выхватывает у матери телефон. Та вздрагивает:
– Энни, отдай!
Энни вытягивает руку вверх:
– Я обязательно должна была это сделать, чтобы привлечь твое внимание? Я специально встала так рано, чтобы сказать, что уезжаю. Я не буду больше держаться за твою юбку. Уношу от тебя ноги!
– Хорошо, – отвечает мать. Судя по голосу, она рассержена не меньше дочери. – Поезжай. Если мы проведем некоторое время порознь, это пойдет нам обеим на пользу.
– И поеду. Тебя все равно никогда не бывает дома.
– Кто-то же должен оплачивать счета. Ты уже полгода лежишь без дела. Пора бы тебе поехать чем-нибудь заняться. А теперь верни, пожалуйста, телефон.
Энни пытается улыбнуться, но к губам как будто привесили по десятифунтовой гире с каждой стороны.
– Тебе наплевать!
Взгляд Энни падает на дымящийся кофе. Хватит ли у нее духу это сделать? В состоянии, близком к головокружению, она подбегает, хватает кружку и заносит над ней телефон.
– Не вздумай! – ахнув, вскрикивает мама. – Отдай!
Энни отрывисто усмехается:
– Послушай себя сама. Твой сотовый тебе дороже дочери. На меня ты плюешь. Тебя только одно беспокоит: как заработать побольше денег. Мама, это когда-нибудь закончится?
– Тридцатого апреля. А двадцать первого мая подведут итоги. Клянусь тебе: я сбавлю темп…
– Да я не об этом чертовом конкурсе! Я о том, перестанешь ли ты когда-нибудь прикрываться работой. Ни секунды не верю, что, даже если ты победишь, что-то изменится.
– Ты не права. Моя победа была последним желанием твоей сестры. Я стараюсь для нее, для нас.
– Чушь! Ты используешь работу, чтобы прятаться от… – Энни хочет сказать «меня», но останавливается. К такому разговору она не готова. Не готова выслушать упрек в том, что обещала беречь сестру и не уберегла. – Чтобы прятаться от всего остального!
Энни видит, как на мамино лицо опускается тень боли, но ответа не ждет. Выдохнув, она выпускает телефон. Брызги кофе обжигают руку.
Вторник, вторая половина дня. В бежевом костюме и туфлях на каблуках, я стою у окна второго этажа старинного здания и смотрю на западную часть Центрального парка. Солнце сверкает на заледенелых ветках, земля накрыта белым одеялом. Красивый пейзаж. До двадцать первого августа прошлого года он не оставил бы меня равнодушной.
В руке у меня новенький телефон. Взглянув на него, в очередной раз ругаю себя за то, что вспылила вчера утром. Энни была не так уж и не права: она хочет, чтобы я притормозила, и Кристен, видимо, хотела того же. Чтобы я отдыхала и наслаждалась жизнью, как раньше. В ее желании ничего плохого нет, только исполнить его для меня не легче, чем вырасти на пять дюймов или изменить цвет глаз.
Читаю эсэмэску, которую она прислала: «Ты тоже меня извини. Я в пути. Выключаю телефон». Я поеживаюсь. Понимает ли она, почему я с ней не еду? Для нее остров Макино – обитель счастья, а для меня – печали. Мне и в лучшие дни совершенно не хотелось оживлять воспоминания о гибели моей мамы и последующих годах одиночества. А сейчас, после смерти Кристен, поездка туда может совершенно вывести меня из равновесия.
– Сколько квартир в этом доме?
Спрашивает Хай Лиу, стоя у рояля. Только сейчас, обернувшись, я вспоминаю, зачем сюда пришла.
– А? Сорок три.
Он заглядывает в брошюру, как будто не доверяет мне:
– Сорок две.
– Правильно. Сорок две.
Сегодня я никак не могу сосредоточиться на работе. Все время думаю об Энни, о том, как она, наверное, боится ехать на остров одна. В отличие от Кристен, с рождения уверенной в себе, Энни у меня трусиха. Когда девочки только начинали ходить, за Крисси нужен был глаз да глаз, а ее сестренка стояла себе на месте, крепко держась за мою юбку одной рукой и посасывая палец другой.
С этим не поспоришь: Энни с самого начала была во многих отношениях особенным ребенком. Помню, как безумно я обрадовалась звонку из агентства по усыновлению. Мы с Брайаном только поженились. Мне было всего двадцать три, зато ему уже тридцать три, он очень хотел скорее создать полноценную семью. Врачи говорили, что у меня эндометриоз и шансов забеременеть очень мало. Поэтому уже через несколько недель после свадьбы мы обратились в агентство. На нас нагнали страху истории о парах, которые ждали разрешения на усыновление годами, а то и десятилетиями.
И вот я пришла к Брайану в больницу, его вызвали ко мне по громкой связи, и я со слезами на глазах сказала: «У нас будет малыш. Наш малыш! Он родится через четыре месяца. Мы сможем присутствовать при родах».
И мы присутствовали. Мария, пятнадцатилетняя родная мать Энни, передала мне ее, еще не раскрывшую глазки, со словами: «Берегите моего ангелочка». Первое, что малышка увидела, когда складочки на крошечном лбу разгладились и темные глазки распахнулись, было мое лицо. Наши взгляды встретились, и во мне что-то перевернулось. Никогда и ни с кем я не чувствовала такой крепкой естественной связи. Я стала мамой. И уже нисколько не сомневалась, что сделаю все на свете, лишь бы защитить эту девочку – мою дочь. Я отерла щеки, сглотнула ком в горле и, посмотрев на Марию, с трудом произнесла: «Обещаю».
Ни единой живой душе я в этом не признавалась, но ни до, ни после никто не вызывал у меня такого острого материнского инстинкта. Даже Кристен, которая родилась через пять месяцев. И врачи, и друзья семьи называли ее появление чудом. Я соглашалась, но в глубине души считала, что чудо произошло раньше – когда я взяла на руки Энни.
– Я уже все сфотографировал, – говорит Хай Лиу (и я, вздрогнув, возвращаюсь в сегодняшний день). – Мистер Ванг хотел квартиру побольше, – продолжает агент. – И он особо подчеркнул, что нужны полы с подогревом.
А кто, собственно, этот мистер Ванг? Инвестор-миллиардер? Китайский бизнесмен, который несколько раз в году приезжает в Нью-Йорк и хочет иметь здесь собственную жилплощадь?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии