Трави трассу! Сатана! Сатана! Сатана! - Тони Уайт Страница 12

* * *

Рон умотал примерно час назад. Как только он свалил, Билко уселся за стол, склонясь над зеркалом из ванной, поставив пред собой свои аптечные весы и взяв по бритве в обе руки. Он бодяжил скорость, купленную у Рона; бодяжил тальковой присыпкой и мукой для веса и стиральным порошком «Аякс», чтоб драло нос. Он действовал намного аккуратней, чем обычно, стараясь по возможности точнее повторить рецепт прошлой бодяги. Он то и дело прерывал процесс, чтоб отделить дорожку лезвием, и снюхивал ее, чисто проверить качество. Когда он понял, что доволен результатом, почти весь грамм был уже снюхан. Ну все таки ведь это привелегия драг-дилера, подумал Билко. К тому же осталось еще порядком, хватит, чтоб забанчить несколько пакетов, все с лихвой окупится. Он выдрал несколько страниц из старого телевизионного справочника и начал мастрячить маленькие оригами. Складывать квадратики из бумаги с автоматизмом старого ветерана и отвешивать граммы. Он поправил очки, сползшие на нос, поперхнулся от горечи, поднимавшейся в горле, и выбухал то, что осталось от СУПЕРКРЕПКОГО ЛАГЕРА(tm).

Лишь после этого Билко вдруг одуплился, что Рон оставил в его квартире свежий номер «Нью Мьюзикл Экспресс» и двадцать грамм отстойного гашиша. Он схватил газету и начал яростно ее изучать. Скорость, снюханная им за последние полчаса, начала не по-детски торкать. Кожа вся зудела, и шуршание пластырей и «селлотейпа» под шмотками начало его раздражать. Прыгая с ноги на ногу, он понял, что не в силах сосредоточиться, и, дойдя примерно до середины газеты, окончательно сдался, напялил свою поношенную синюю псевдофлотскую штормовку, потом свернул поп-издание в очень тугую трубку и засунул в карман. Задержавшись только, чтоб взять с собой пачку «Старого Холборна» и еще пару пакетиков скорости, он выскочил из квартиры и через секунду уже со всей силы ломился к пабу.

* * *

Факс, торчавший на некогда симпатичном сосновом столе Йоргенсона, внезапно развил бурную деятельность. С громким гудением он начал медленно выделять бумагу. Неожиданный нойз посреди во всех смыслах мертвого помещения с легкостью вывел Варгстрома из его вдохновленных Бремом Стокером бредней. Он размечтался о том, как он, Влад Варгстром, преодолевает под парусом Северное Море и входит в туманную гавань Уитби на судне, полном чумовых крыс; половину команды он свел с ума, половину прикончил. Он отложил книгу, потом босиком протопал к столу и принялся пялиться, как дюйм за дюймом из факса вылазит факс.

Какой– то отстой. Страница-другая набросков от дизайнера, вот и все. Наброски новой эмблемы турне. Тупые. Кровавые молотки крест-накрест внутри пентаграммы. Волки внутри пентаграммы. Свастика внутри пентаграммы. Варгстром рассеянно глянул на них, бросил в поддон и побрел от стола. Он уже было взял в руки «Дракулу», но вдруг развернулся, подскочил к факсу и выдрал из него бумагу.

* * *

Окончательно Билко сорвало башню в «Парк Тэверн». Пару часов он трещал уже исключительно об этом ебучем Остине Осмене Спэре, Рон не мог и словечка ввернуть, лишь периодически хрюкал, а Билко знай себе верещал, закусывал губы, поправлял сползшие на нос очки и скручивал сигареты, хотя одна у него уже торчала во рту, а другая дымила в пепельнице. И беспредельно гнал. Духи там, духи сям, надо дать, блядь, видениям выплыть хуй его знает откуда и скоро раскроется какая-то сраная великая тайна и все охуеют в пизду и ля ля ля ля ля ля ля. Прерываясь только затем, чтобы сплюнуть блудную табачную крошку, он разорялся, как одержимый, глаза его лезли на лоб еще сильней, чем обычно. Но вдруг он заткнулся прямо посреди фразы, и когда Рон взглянул на него, чтоб понять, хрюкнуть ему или просто кивнуть, то с удивленьем увидел, что Билко воткнул и спит, косяк в одной лапе и пинта в другой. Рон хотел было вынуть стремную самокрутку из его грязных пальцев, но, принюхавшись, понял, что та загасилась сама по себе – и разве не существует такой замутки, что, типа, лунатиков будить не положено? Не то чтобы Билко был в натуре лунатиком, но какого черта, Рон был рад передышке.

Когда раздался звонок, означавший, что пора бы сделать последний заказ, Рон ринулся к стойке сквозь толпу, размахивающую деньгами, и еле-еле поспел в срок. Повернувшись лицом к столику с парочкой пинт в им самим и наколотых лапах, он удивился еще раз: Билко проснулся. И не просто проснулся, а весьма успешно забирался на стол. Волосы дыбом, шары неземные, машет центральным разворотом «Нью Мьюзикл Экспресс», а свободной рукой тычет в репродукцию викторианской карты британских островов, висящую на стене в рамке. Минуту Рон не решался, что предпринять – пойти и снять его оттудова или просто прикинуться, что никогда не видел этого мудака, и подождать, пока Билко не вышибут вон. Потом, одуплившись, что хозяева бара все еще слишком заняты, чтоб обратить внимание на творящееся, он продрался к столику, распихав толпу бражников и облив пивом джинсы.

– Билко, немедленно слазь оттуда, тупой ты пиздюк! Ты чо, блядь, на хуй, воротишь?

Билко лишь характерно вытаращил на него глаза, а потом, будто вдруг пробудился от страшного сна или чо он там видел, посмотрел вниз на столик, шатавшийся под ногами, потом вновь на Рона, и робкой овцой неуклюже спустился на пол, взяв пинту пива, которую Рон ему сунул под нос.

– Ну и чо это была за хуйня, а, кореш?

Билко просто ткнул в напрочь скомканный центральный разворот.

– Вот! – сказал он. – Просто… вот просто глянь, если хочешь.

– А, это, бля. Да это ж хуйня. Не делали фаны «Псов» ничего ни хуя.

– Да нет же, я знаю, что не они это. Ты глянь на это! На города! На ебаной карте, бля!

Определенно чувствуя, что если он не посмотрит, то Билко залезет обратно на стол и покажет ему, Рон послушно поднялся и поискал на карте Белфаст и Дерби.

– Йе-е… Белфаст и Дерби. Ну и чо теперь?

– И Уитби! – завопил Билко. – Ебучее Уитби и вся хуйня!

– Уитби? Уитби-то тут при чем?

– Эта хуйня еще не закончилась, вот при чем. Ни хуя не закончилась, – Билко сплюнул и поправил сползшие на нос очки. Потом вздохнул, оглушительно пернул и рухнул лицом на стол, опрокинув пепельницу и пролив свою пинту.

Рон бросился к нему и затряс за плечо:

– Билко! Билко!!!

* * *

Влад Варстром сидел на грязном, мощеном махоркой полу офиса. Он по-прежнему держал на коленях атлас, но закинул голову и громко храпел. Дрых, так сказать.

Карта над ним была чудовищно испохаблена. Британские острова украшала огромная пентаграмма, каждая грань которой была многократно, грубо и жирно прочерчена. Муха на стене, или, допустим, маленький москит, который жужжал над его башкой и которого он был не в силах схватить, смогли бы при случае присягнуть, что пентаграмма соединяет разные города. И если бы этот москит облетел пентаграмму против часовой стрелки, стартуя в юго-восточном углу, а не влетел бы Варстрому прямо в открытый рот, он бы смог присягнуть, что города эти – Дерби, Пелхили, Белфаст, Моффет и Уитби.