Книга узоров - Дитер Форте Страница 12

Павел, старший брат Йозефа Лукаша, был неграмотен. Своей земли у него не было, он служил конюхом в господской усадьбе, за это ему полагался небольшой огородик, и в нем он выращивал табак, который холил и лелеял не меньше, чем своих лошадей. Этот табак он приготовлял одному ему известным способом, набивал им свою длинную трубку, ту трубку, которую никогда не выпускал изо рта, которую знала вся деревня, и была эта трубка единственной вещью, которая ему принадлежала.

Как-то на Троицу он был в церкви на воскресной проповеди. Когда священник сказал, что-де Слово Божье – в нас, у него не то чтобы озарение случилось, но просто эти слова никак не шли у него из головы, они просто застряли в ней, как кол. Он никак не мог взять в толк, как это так: Слово Божье – в нем, и поэтому однажды воскресным утром начистил сапоги и отправился в путь – к дому священника.

Священнику было хорошо известно, что Павел со знанием дела только о лошадях говорить может, а со Словом Божьим у него, к сожалению, похуже дело обстояло, поэтому он указал ему на большую Библию, которая лежала у него на бюро, и Павел углубился в чтение. Павел был потрясен тем, что на каждой странице этой книги, когда ее листаешь, встречаются все новые и новые значки, которые священник называл буквами, но на самом деле они-то и были Словом Божьим, и Павел принялся увлеченно изучать эти странные значки.

Отныне он каждое воскресенье являлся в дом священника, становился возле бюро и читал Библию. Все привыкли к этому, и уже само собой разумелось, что по воскресеньям приходит Павел читать Библию, пока в один прекрасный день Павел, который до сих пор не в состоянии был прочитать ни письмо, ни какую другую бумажку, с серьезным, истовым видом заверил священника, что теперь он понимает Слово Божье. Священник устроил Павлу проверку, он тыкал пальцем в разные места Евангелия, при этом выяснилось, что Павел толкует сумятицу чудесных знаков как-то по-своему, неведомым для священника образом. Павел, с просветленным лицом, читал громко, уверенным голосом на каком-то странном языке, который явно был понятен только ему одному.

Священник прогнал его прочь, но Павел на этом не успокоился и продолжал проповедовать Слово Божье в захудалом деревенском трактире, откуда его также вышвырнули. Тогда он, одержимый своей верой, стал обходить дом за домом и одну деревню за другой и всюду провозглашал он Слово Божье на своем необычном языке, который так и остался для всех загадкой, а для простых людей он с величайшим терпением и доброжелательностью переводил все на польский язык. Так что постепенно он приобретал все больше и больше сторонников, которые прекрасно понимали Слово Божье в изложении Павла, тогда как прежде оно им не открывалось.

Когда у Павла появилась своя обширная паства и он стал во всеуслышанье проповедовать на деревенских площадях, явился некий чиновник из города и попытался помешать ему во время проповеди, но Павел уже хорошо овладел своим языком и отвечал чиновнику короткими, чеканными фразами, на которые тот ничего возразить не мог, поскольку не понимал ни слова. Чиновник послал письмо в Познань, начальству. В письме он описывал сей странный случай, особо подчеркивая то, что речь идет не о польском, русском, украинском, венгерском или немецком и даже не о латинском, греческом, еврейском или арамейском, в чем заверил его священник. Вне всякого сомнения, он столкнулся с языком, на котором говорит только этот самый Павел, и больше никто.

Павел сделался теперь явным соперником священника, и число его сторонников заметно увеличилось, когда он прибег к смелому новшеству: он стал проповедовать своей пастве скорое наступление рая на земле. Верные ему апостолы, ближайшие его сторонники, тут же переводили его проповеди на польский, русский и немецкий языки, переписывали и распространяли их, поэтому число верующих, совершавших паломничество в ту деревню, где Павел проповедовал, росло, и каждое воскресенье их собиралось все больше и больше. Церковь опустела, а Павел перед огромной толпой собравшихся провозглашал грядущий рай.