Грязный лгун - Джеймс Брайан Страница 12

Не то чтобы я позволяю им себя поймать. Просто я останавливаюсь, добежав до реки, которая делит мир пополам. Она не очень широкая, и я могу ее перепрыгнуть или переплыть, но вид других крольчат, утонувших в ней, вселяет в меня ужас, и я больше не в состоянии бежать.

Я чувствую запах гари — это земля превращается в пепел там, где псы оставляют свой след. Сухая трава воспламеняется от искр, разлетающихся от них, и небо пылает оранжевым маревом, как при атомном взрыве, а облака превращаются в пар, словно вспыхнувший бензин.

Я чувствую, когда они меня настигают. Мне не нужно оборачиваться: их кровожадные морды отчетливо отражаются в выпученных глазах тех крольчат, чьи трупики плывут вниз по течению.

Я могу либо прыгнуть к ним, либо ждать, пока собаки разорвут меня на куски. В любом случае мне будет больно несколько секунд, в любом случае я не перестану бояться, пока не умру.

Я никогда не знаю, что же я все-таки выбрал, потому что я просыпаюсь как раз в тот момент, когда надо на что-то решиться.

Я раньше рассказывал Ласи о своем сне, говорил ей, что не знаю, что выбрать. Она хмурилась, проводя рукой по моим волосам.

— Ни то, ни другое, — отвечала Ласи, когда я спрашивал, что бы выбрала она. — Ты должен придумать другой конец сна, — говорила она, а потом рассказывала о заоблачном замке, где живет принцесса неба, о том. что мне надо отрастить крылья, чтобы полететь на встречу с ней, и тогда все будет хорошо. Я соглашался с ней, что это был бы хороший конец, но в глубине души я думал, что все не так просто.

Я встаю с кровати и стараюсь не думать ни о собаках, ни об облаках, ни о сне, потому что, может быть, он означает, что мне придется умереть, чтобы почувствовать себя в безопасности, но мне бы не хотелось так думать.

Я хочу надеяться, что смогу быть счастливым, если только найду подходящее укрытие и побегу туда со всех ног; если у меня хватит смелости перепрыгнуть через реку и оставить этих тварей за спиной, может быть, тогда у меня и вправду все будет хорошо. Но иногда так тяжело думать об этом.

Иногда лучше просто смотреть на дождь за окном.

Иногда лучше не думать так много.

06 часов 57 минут. Пятница

— Бенджи, ты опоздаешь в школу! — кричит мне Дженет через дверь, проходя на кухню мимо моей спальни.

Я уже готов.

Я ни за что не опоздаю.

Я хочу ответить ей, чтобы она не лезла не в свое-дело, что столько лет до меня никому не было дела и не ей начинать. Но я представляю, что это закончится очередной тирадой отца о благодарности и о поведении, поэтому я пропускаю это мимо ушей, застегиваю сумку и закидываю ее на плечо.

Когда я ушел, я думал, что не буду сильно скучать по маминому дому, по тому, как мы жили, но мне все-таки не хватает того времени, когда никто не суетился вокруг меня. Мне не хватает того одиночества по утрам, когда я просыпался один во всем доме, собирался в школу и никто не доставал меня своей заботой.

Здесь все не так. Здесь никогда не бывает пусто в доме, особенно по утрам.

Отец и Дженет спланировали свой день так, что они всегда провожают Поли в школу, это здорово для Поли, но неудобно для меня.

Я стараюсь пройти через кухню незамеченным, опустив голову, бесшумно ступая, затаив дыхание.

— Приготовить тебе что-нибудь поесть?

Я понятия не имею, как только ей удается почувствовать меня, ведь она стоит ко мне спиной, в соседней комнате на всю громкость включены мультфильмы, а еще и Поли им подпевает.

— Хм… нет, спасибо, — отвечаю я.

— Тебе обязательно нужно поесть, нельзя уходить каждый день голодным, — говорит она.

Я хочу объяснить ей, что одиночество мне гораздо важнее, чем еда, но она уже достала тарелку и три пачки сухого завтрака.

— Помнишь, мне ведь надо бежать? — отвечаю я, и она улыбается, давая мне понять, какой я умный.

— Я принесу молоко, — произносит она, и я понимаю, что мне ничего другого не остается, как положить сумку и сесть на место, где меня уже ждет пес, потому что когда дело касается еды, то он мой лучший друг.

Я насылаю горсть сахарных хлопьев на ладонь и даю ему слизать их с руки. Он отходит от меня на несколько шагов, чтобы съесть, на тот случай, если я вдруг передумаю и заберу обратно.

Мачеха зовет из соседней комнаты Поли, требуя, чтобы та выключила телевизор, ведь давно пора кушать.

— Я больше не буду вам, барышня, повторять! — выговаривает ей она, хотя я слышал, как она за это утро уже раза четыре звала ее.

Первым заходит отец, он уже одет в рабочий костюм, побрит, волосы зачесаны назад, и я замечаю, что он уже начал лысеть.

— А ты что же, опаздываешь? — спрашиваетон. Я развожу руки в стороны. Какого черта ему надо?! Я же сам не хотел оставаться.

Но Дженет вступает в разговор до того, как он успел сильно разозлиться на меня за то, что я швырнул ложку на стол. Она слегка касается его груди я говорит, что это она мне велела сначала позавтракать.

Отец даже не извинился — не то что бы я ждал этого, ведь он никогда не извиняется, но все же он мог хотя бы притвориться, что ему стыдно за то, что он набросился на меня.

Из-за его спины выходит Поли, шлепая босиком по напольной плитке, со сложенными на груди руками, с недовольной миной на лице. Ее уныние вызывает у меня улыбку: похоже, сестренка похожа на меня больше, чем я думал.

— Я надеюсь, ты знаешь, что это МОЕ ЛЮБИМОЕ ШОУ! — заявляет она, а мачеха только улыбается в ответ и говорит, что завтра его снова покажут. — Все равно это нечестно, — отвечает Поли, топает ножкой и с обиженным видом идет к столу.

Собака теперь подходит к ней, кладет свою морду ей на колени. Она отталкивает пса, и отец смотрит на нее.

— Прекрати, — говорит он ей.

Поли хмурится, убирает волосы с лица, но больше не капризничает, сидит прямо и пальцем показывает на те хлопья, которые она хочет.

Я стараюсь как можно скорее разделаться с завтраком, планируя побег, в надежде, что успею уйти раньше, чем меня заметят и начнут задавать вопросы.

— Так, Бенджи… — говорит отец.

Слишком поздно.

Я сунул в рот побольше хлопьев, понимая, что все, началось — по его лицу ясно, что у него что-то на уме, явно он что-то затевает.

— Да?

— Ты сегодня… гм… идешь на тренировку?

Я ненавижу эту его манеру говорить так, будто я должен понимать, что конкретно он имеет в виду, словно он не взял это только что из головы.

— На какую? — интересуюсь я.

— Разве сегодня нет тренировки по бейсболу? Мне показалось, что я видел это в школьном расписании.

Зачем он об этом спрашивает? Мне все равно, сегодня она, или завтра, или никогда.