Человек-комбини - Саяка Мурата Страница 12

— Давай-ка, Сираха, переодевайся уже, — затыкаю я чёртов фонтан его красноречия. — Не проведём линейку вовремя — опоздаем к началу смены!

С недовольным видом Сираха тащится к своему шкафчику. И, даже запихивая туда рюкзак, не перестаёт бурчать.

Наблюдая за ним, невольно думаю о скандалисте, которого наш директор только что выставил вон.

— Что ж, — говорю я негромко. — И тебя исправят.

— А? — откликается он, будто не расслышав.

— Так, ничего… Готов? На линейку становись! «Порядок в комбини поддерживается принудительно, — добавляю я уже мысленно, глядя, как он с неохотой застёгивает курточку. — Вот и тебя исправят — не успеешь глазом моргнуть».

В понедельник утром обнаруживаю, что фамилия Сирахи в рабочем графике зачёркнута красным крестом. Наверное, взял отгул, думаю я. А на смену вдруг заступает Идзуми-сан, которая сегодня должна была отдыхать.

— Доброе утро! А что случилось с Сирахой? — спрашиваю у директора, заглянувшего в подсобку после ночи за прилавком.

— А! Сираха… — криво усмехается он, переглянувшись с Идзуми-сан. И добавляет уже невозмутимо: — С ним мы вчера побеседовали. Больше он здесь не появится.

Ну вот, пронеслось у меня в голове. Так и знала, что этим кончится!

— Пока он от работы отлынивал да списанные продукты тайком подъедал — мы ещё закрывали глаза. Но преследовать постоянных клиентов — это уже ни в какие ворота не лезет… Женщина забыла зонтик, пришла забрать — а он, представьте, так на неё залип, что скопировал телефонный номер с её квитанции на доставку и принялся вычислять, где она живёт! Идзуми-сан его засекла, я тут же проверил видеозаписи — всё подтвердилось. В общем, мы с ним поговорили, и он уволился.

Ну и кретин, думаю я. Конечно, иногда бывает, что работники нарушают правила по мелочам. Но о таком беспределе я не слышала ещё никогда. Хорошо ещё, обошлось без разборок с полицией!

— Он и с самого начала вёл себя странно, — продолжает директор. — Переписал телефоны всех девушек из ночной смены, названивал им. Поджидал их под утро в подсобке, предлагал домой проводить. Даже к замужней Идзуми-сан подкатить пытался… Работал бы с такой прытью — цены б ему не было! Вот и вам, Фурукура-сан, он не нравился, верно?

Идзуми-сан брезгливо морщится.

— Омерзительно… Реальный извращенец. Продавщицы его отфутболили — он на клиенток переключился! Подонок, иначе не скажешь. Зря мы его в полицию не сдали!

— Да ладно вам! Это же не преступление…

— По-вашему, это не преступление? А он — невинная овечка? Сажать таких надо сразу, и дело с концом!

Несмотря на общее возмущение, с уходом Сирахи в магазине становится легче дышать. Все оживают и болтают, будто груз сбросили с плеч.

— Если честно, я весь извёлся, — признаётся директор. — Пускай лучше людей не хватает, чем так!

Сугавара, едва появившись, тут же включается в разговор:

— Да уж! Работать с ним — адский ад! Не человек, а ходячая отмазка. Делаешь ему замечание, а он тебе про эпоху Дзёмон загибать начинает! У пацана точно не все дома…

Идзуми-сан возмущённо фыркает.

— Именно! Трепло хуже некуда. Такую ересь несёт — просто уши вянут. Очень прошу вас, шеф, таких работничков больше не нанимать!

— Да ведь я лишь потому, что рук не хватало!

— М-да… В его годы вылететь с подработки в комбини способен только полный мудак. Теперь пускай окажет любезность и подохнет где-нибудь в канаве!

Все дружно хохочут. Я за компанию киваю — да, мол, всё верно. Но тут же думаю: окажись таким же инородным телом я сама — и меня точно так же пошлют подыхать в канаве.

— Ну вот, опять кого-то искать придётся! Надо повесить объявление…

Так организм комбини обновляет очередную отмершую клетку.

На редкость бодрая утренняя линейка заканчивается.

Я направляюсь к кассе — и на полпути замечаю постоянную покупательницу, старушку с тростью. Согнувшись, она тянется к товару на нижней полке, явно рискуя грохнуться в любую секунду.

— Позвольте, я вам помогу! — говорю я и снимаю с полки банку клубничного джема. — Вот эту, я не ошиблась?

— Спасибо! — улыбается старушка.

Отношу её корзину на кассу. Старушка достаёт кошелёк и бормочет то же, что и всегда:

— У вас же тут ничего не меняется, правда?

Вообще-то сегодня «у нас» стало одним человеком меньше, думаю я. Но вслух говорю лишь «спасибо» — и начинаю сканировать её покупки.

Глядя на эту старушку, я невольно вспоминаю ту, что стала моим первым покупателем восемнадцать лет назад, когда наш комбини только открылся. Она точно так же заглядывала к нам каждый день, опираясь на трость, а потом перестала. То ли здоровьем совсем ослабла, то ли переехала в другое жильё — этого нам знать не дано.

Но сама сценка из того первого дня повторяется со мною снова и снова. Сегодня, уже с новой старушкой, я встречаю точно такое же утро в шесть тысяч шестьсот седьмой раз.

Лёгким движением укладываю яйца в пакет. Те же яйца, что и вчера, хотя и совсем другие. В тот же самый, вчерашний пакет кладу всё те же палочки для еды, принимаю ту же мелочь и улыбаюсь тому же утру.

Получаю эсэмэску — Михо предлагает устроить барбекю. Решаем собраться у неё утром в воскресенье. Вызываюсь помочь ей до обеда с покупками, как вдруг мне звонят из дома.

— Кэйко, ты ведь говорила, что завтра собираешься к Михо? Может, и к нам заедешь на обратном пути? Папа очень скучает.

— Ох… Боюсь, не смогу. В понедельник с утра на работу, я хочу вернуться пораньше.

— Да что ты? Как жаль… Даже на Новый год домой не заглянула. Уж появись, как сможешь!

— Угу…

В этом году из-за нехватки рабочих рук мне пришлось заступить на смену уже с первого января. Наш комбини открыт круглый год, но в новогодние праздники продавцов всегда не хватает: домохозяйки берут отгулы из-за семейных хлопот, иностранные студенты разъезжаются по домам. Конечно, навестить родителей — дело святое, но когда без тебя загибается целый магазин, волей-неволей выбираешь работу.

— Ну и как ты там? Каждый день на ногах, совсем небось умаялась… Что у тебя происходит-то? Всё по-старому?

В этих маминых расспросах так и слышится страстное ожидание каких-нибудь перемен. Видимо, она уже устала от того, что за последние восемнадцать лет в моей жизни не меняется ничего.

Я отвечаю, что новостей особых нет.

— Вот как… — вздыхает она то ли с облегчением, то ли с досадой.

Отключившись, я гляжу на своё отражение в зеркале. Со дня моего перерождения в Человека-комбини я постарела. Не то чтобы это сильно меня беспокоило, но уставать я стала быстрей, это правда.