Сто имен - Сесилия Ахерн Страница 12

— Больше ничего.

— Дай сюда.

Опять перепроверяет, и Китти вновь усомнилась в себе, хотя дважды заглядывала в конверт. Убедившись, что больше из него ничего не извлечешь, Пит бросил конверт на стол. Китти подхватила его, прижала к себе, словно Пит обидел живое существо.

— Она вела заметки? — Пит уже обращался к Бобу. — В тетради или в компьютере? Наверное, что-нибудь обнаружится у нее в кабинете.

— Если что-то есть, надо искать в квартире, — пробормотал Боб, глядя на список имен. — Господи, Констанс, что ты на этот раз затеяла?

Китти невольно рассмеялась. Констанс потирала бы руки, увидев их в таких позах: столпились вокруг стола, чешут в затылках, а уж при мысли, что загадку им задала она сама, Констанс и вовсе бы зашлась в веселье.

— Что тут смешного, Китти? — возмутился Пит. — Нам не сделать мемориальный раздел из рассказов писателей, если мы не получим рассказ самой Констанс.

— Да почему же? — удивилась она. — Ведь эти рассказы и есть последний проект Констанс.

— И все же я бы предпочел включить в этот раздел ее сюжет, — упрямился Пит, — а все остальные будут привязаны к нему. Без ее сюжета не думаю, что удастся реализовать эту идею.

— Но ее сюжет — всего лишь список имен, — пробормотала Китти. Ей стало не по себе. Весь раздел, посвященный памяти Констанс, состоится или не состоится в зависимости от того, сумеет ли она разгадать эту загадку. Но ведь времени мало, и момент в жизни самой Китти самый что ни на есть неудачный. Ни вдохновения, ни веры в себя. — Здесь нет ни намека на то, что Констанс собиралась делать с этим, почему ее это заинтересовало.

— В таком случае пусть этим займется Черил! — Пит выждал момент и застал всех врасплох. — Она сообразит, что к чему. — Он захлопнул папку и выпрямился.

— Прошу прощения, но я все же предпочитаю поручить это Китти, — сказал Боб.

— Она только что заявила, что не справится.

— Ее нужно немного подбодрить, Пит, — потверже сказал Боб. — Задача-то непростая.

— Отлично! — кивнул Пит. — У нас две недели до сдачи в печать. Китти, держи меня в курсе того, как продвигается дело. Я бы хотел получать отчет ежедневно.

— Ежедневно? — удивленно переспросила она.

— Ага. — Он собрал свое имущество и двинулся в кабинет Констанс — в свой кабинет.

Ежедневно отчитываться перед Питом! Увольнение с телеканала, ежедневные покушения на ее жилище, разрыв с бойфрендом, судебный приговор… Теперь Китти понимала, что это было только начало, что последствия того промаха ей еще расхлебывать и расхлебывать.

Китти с трудом заставила себя сесть за стол Констанс в ее домашнем кабинете, руки она держала высоко на весу, как под дулом пистолета, страшась к чему-либо прикоснуться, нарушить беспорядок, в котором Констанс хранила свои бумаги, — стронь хоть что-то, и оно никогда уже не вернется на свое место, ведь хозяйки этих вещей больше нет на свете и она не скажет, где что должно находиться. На прошлой неделе Китти сидела в этой же самой комнате, и ей здесь было хорошо, но сейчас она чувствовала себя чуть ли не воровкой. Боб дал ей карт-бланш, пусть лезет куда захочет, читает все, на что взгляд упадет. Прежняя Китти, та, которая делила с Констанс ее журналистскую жизнь и не сидела на скамье подсудимых за профессиональную безответственность, — та Китти ухватилась бы за подобную возможность прочесть все подряд и отнюдь не ограничилась бы тем, что имеет отношение к ее журналистскому расследованию. Но теперь все было иначе.

Весь день она усердно и безуспешно копалась в каталоге в поисках каких-нибудь бумаг, связанных с тем списком из ста имен. Бессмысленная и утомительная работа, ведь Китти понятия не имела, по какому принципу подобраны имена, а значит, не представляла себе, с какой другой рубрикой они могли оказаться связаны. Все имена она пробила по Интернету и не нашла ничего полезного, все тропинки заводили в тупик. Под вечер второго дня, после малоприятной беседы с Питом — успехов, о которых она могла бы доложить, не предвиделось, — Китти вернулась домой и в очередной раз наткнулась на грубую проделку: перед входной дверью кто-то развесил покрашенную в красный цвет туалетную бумагу, словно ограждение места преступления.

В постель Китти отправилась в состоянии полной безнадежности (еще и в туалете засор, не стоило пихать туда всю бумагу разом), но проснулась почему-то бодрой, с верой в свою удачу. Новый день — новые поиски. Она справится. Это ее шанс вернуться в профессию, сделать так, чтобы Констанс могла ею гордиться. Засыпая, она подумала: мы не знаем, кто эти люди в списке, а как ищут человека, если известно лишь имя, и больше ничего? И вот с утра, даже не одеваясь, Китти схватила телефонный справочник и в трусах уселась за рабочий стол. Она заранее сняла несколько копий со списка, чтобы не повредить оригинал, — его она вернула в кабинет Констанс. На своем рабочем экземпляре Китти успела записать какие-то мысли, вопросы, нарисовать мультяшек и просто завитушки, так что теперь она взяла новую ксерокопию, чистый блокнот, телефонный справочник, налила себе кофе — растворимый, Глен забрал и кофемолку, и кофе в зернах, — сделала глубокий вдох, приготовилась. В этот момент в двери заскрежетал ключ, и передКитти внезапно предстал Глен. Инстинктивно она прикрыла руками грудь, сдвинула ноги, потом еще и раскрыла телефонный справочник и заслонилась им, чувствуя себя беспомощной и уязвимой.

— Извини! — Глен примерз к порогу, ключ в руке, глаза вытаращены. — Думал, ты на работе.

— Что ты уставился на меня?

— Извини. — Он сморгнул, отвел взгляд, потом и вовсе спиной повернулся. — Мне уйти?

— Поздновато спохватился! — рявкнула она и направилась к платяному шкафу.

— Опять завелась, — буркнул Глен, моментально забыв о вежливости. Дверь захлопнулась, по пятам за Китти он тоже вошел в спальню.

— Я не одета.

— Знаешь, Китти, я все это видел, и меня это нисколько не возбуждает. — Не глядя на нее, он принялся рыться в ящиках с ее бельем.

— Что ты ищешь?

— Не твое дело!

— Как не мое? Это моя квартира.

— Я заплатил половину аренды за этот месяц, так что юридически она пока еще также и моя.

— Лучше скажи, что ищешь, и я помогу, — предложила Китти, глядя, как он копается в вещах. — Я бы предпочла, чтобы ты не ворошил мои трусики.

Он извлек свои часы со дна ее бельевого ящика и тут же нацепил их на запястье.

— Давно они тут лежат?

— Всегда тут лежали.

— А!

Чего еще она знать о нем не знала? Вот о чем думали в этот момент они оба: как многого они не знали друг о друге. Они помолчали с минуту, потом Глен вновь закружил по комнате, спасибо, уже не столь агрессивно, собирая в черный мешок для мусора ботинки, диски, еще какую-то ерунду, которую забыл при переезде. Смотреть на это у Китти не было сил, она вернулась за кухонный стол.