Содружество Султаны - Джин П. Сэссон Страница 12

— Мамы здесь нет.

Совсем успокоившись, я рассказала о своем сне Саре. Для меня боль утраты мамы никогда не пройдет.

— Знаешь, — сказала Сара, — твой сон подтверждает, что я права. Дух мамы всегда с нами, Султана. Я тоже очень часто ощущаю ее присутствие. Она приходит ко мне в странные моменты. Например, вчера, когда я смотрелась в зеркало, за моей спиной появилась мама. Я видела ее лишь мгновение, но и этого было достаточно, чтобы осознать, что наступит день и мы снова все будем вместе.

Я чувствовала, как на меня нисходит покой. Если и Сара видела маму, это значит, что мама действительно существует. Честность моей сестры никогда не ставилась под сомнение никем из тех, кто ее знал.

Некоторое время мы с Сарой молчали, вспоминая наше безмятежное детство и беспредельную мудрость, отзывчивость и любовь нашей мамы, спасавшие нас от многих жизненных невзгод.

Когда я повернулась на кровати, две пустые бутылки из-под виски упали. Сара внимательно взглянула на них, потом на меня. Осознав причину того переполоха, который привел Сару к моей постели, я вновь впала в страшную депрессию.

— Ты на опасном пути, Султана, — прошептала Сара.

Я села, стала накручивать пряди волос на пальцы и вдруг выпалила:

— Я ненавижу свою праздную жизнь!

— Султана, ты так много можешь сделать в жизни. Но только от тебя зависит, будешь ли ты счастлива. Хорошо было бы, чтобы ты нашла для себя какое-нибудь увлечение, занятие.

— Чем мне заняться? Никаб мешает всему, что я делаю! — проворчала я. — Почему нам так не повезло и мы родились в стране, которая заставляет женщин закутываться в черное!

— Я думаю, ты пьешь из-за своего одиночества, — сухо сказала Сара. Устало прикрыв глаза, она продолжала: — Султана, боюсь, ты пошла против самого Аллаха!

Неспособная контролировать свои эмоции, понять причину своего состояния, я посмотрела на Сару и, пожав плечами, сказала:

— Знаешь, Амани права. Пророк проклял меня. И явно не единожды. Иначе почему же все неприятности произошли одновременно?

— Султана, не болтай глупостей! Не верю, чтобы наш Святой Пророк проклял женщину, у которой проблемы, — сказала Сара. — А ты хочешь жить без проблем?

— Иншала! Божья воля!

— Сестренка, ты хочешь жизни, которой не бывает. У всех живых есть проблемы. — Она помолчала и добавила: — Даже короли сталкиваются с неразрешимыми проблемами.

Я понимала, что она имеет в виду плохое здоровье нашего дяди Фахда, короля Саудовской Аравии. С возрастом он стал очень слаб. Сейчас у него в жизни было все, кроме здоровья. Когда недавно у него случилось резкое ухудшение, это послужило напоминанием всем членам нашей семьи, что все мы смертны и что никакие деньги и никакие современные медицинские средства в мире не способны сделать нас бессмертными.

Тон Сары стал мягче:

— Султана, ты должна научиться переносить жизненные невзгоды достойно, не прибегая к сомнительным средствам. — Она ногой отодвинула бутылку из-под виски в сторону. — Ты стала рабыней новой силы, силы, способной породить еще более серьезные проблемы, чем те, которые привели тебя к бутылке.

И тогда я выговорила то, чего больше всего боялась:

— Амани может рассказать все Кариму.

— Султана, ты сама первая расскажешь ему об этом. В любом случае лучше ничего не скрывать от своего мужа, — решительно произнесла Сара.

Я внимательно посмотрела на свою сестру. Без всякой зависти я поняла, что всегда была в тени своей сестры и с точки зрения красоты, и с точки зрения добродетелей.

Несмотря на то что ее вызвонили из дома совершенно неожиданно, Сара была безукоризненно одета: на ней было только что отглаженное шелковое платье и туфли того же цвета, что и платье. На изящной шее — изысканное жемчужное ожерелье. Ее густые черные волосы были уложены по последней моде, еще больше подчеркивая ее достоинства; у нее была красивая кожа; ресницы такие длинные и густые, что ей совсем не нужна была тушь.

Ее личная жизнь гармонировала с ее совершенной внешностью. Брак ее с Асадом был идеален. Я никогда не слышала, чтобы она повысила голос на мужа или когда-нибудь пожаловалась на него. Много раз я пытала Сару, чтобы она назвала хотя бы одну из слабостей своего мужа, но безуспешно. В то время как я могла позволить себе кричать на детей, ущипнуть их или даже шлепнуть, я никогда не видела, чтобы Сара потеряла над собой контроль при общении с детьми. Моя сестра была безмерно довольна своими детьми, о чем много лет назад предсказала ей наша служанка Худа.

Хотя время от времени у нее возникали проблемы со вторым ребенком, дочерью по имени Нашва, Сара всегда была разумно строга с ней.

Сара даже умудрилась установить теплые отношения с матерью Асада и Карима Нурой, отличавшейся вздорным и сложным характером. Кроме того, моя сестра — одна из немногих женщин семейства Аль Саудов, которая никогда не употребляла алкоголь и никогда не курила. Конечно, Саре нечего было скрывать от ее мужа. Как могла эта безупречная женщина понять, что я становлюсь старше и что мои недостатки не только не исчезают, но их становится больше?

Моя жизнь, казалось, всегда была наполнена всевозможными недосказанностями. Моя слабость к алкоголю была лишь одним из моих многочисленных секретов, которые я скрывала от Карима. Все годы нашего брака я старалась предстать перед мужем в лучшем свете, чем была на самом деле. Я врала Кариму даже по поводу моего веса, например, сколько килограммов набрала за последний месяц.

Не желая более огорчать свою сестру перечнем других моих недостатков, я не стала вываливать все, что вспомнила. Вместо этого я поспешно дала обещание:

— Я больше никогда не буду пить, но только при условии, что я не должна буду признаваться в этом Кариму — просто не вынесу этого. Он ни за что не простит меня.

— Да? А что такого он может сделать?

Я сильно сгустила краски:

— Ну, он может избить меня.

Черные глаза Сары округлились от удивления.

— Сара, ты сама знаешь, что Карим ненавидит тех, кто не способен совладать со своими слабостями. Но любить меня после этого он уж точно перестанет.

У Сары дрожали руки:

— Тогда как же нам избавиться от этой привязанности? Слуги мне сообщили, что, когда Карим уезжает, ты всегда напиваешься до бессознательного состояния.

— И кто же тебе такое сказал? — с возмущением спросила я.

— Султана, укроти свой гнев. Это было сказано из добрых побуждений, поскольку они переживают за тебя.

— Но…

— Я не назову их. — В голосе Сары зазвучали жесткие нотки.

Я начала думать, кто же из моих слуг мог донести на меня, но при таком количестве прислуги невозможно было вычислить, на кого же обрушить свое негодование.