Рождественское благословение - Донна Ванлир Страница 11

– Как великодушно с вашей стороны! – фыркнула мама.

– Я правда думал, как можно все исправить, однако пришел к выводу, что не стоит даже пытаться: Кейт больше меня не любит.

Я сам не ожидал, что будет так больно.

– Мне жаль, мама, но это так.

Она со стуком поставила чашку на стол.

– Чепуха! Я знаю Кейт. И знаю женщин. Она любит тебя, и ей не хватает твоей любви. Все, чего хочет от мужчины женщина, это знать, что он ее любит и не может без нее жить. Кейт кажется, что ты живешь из-за обязательств, а не потому, что она тебе нужна. Женщине необходимо чувствовать, что она дорога мужчине, что она – самая важная часть его жизни. А ты ведешь себя так, будто Кейт для тебя на третьем месте, а дети и вовсе на десятом. Ты для них стал посторонним дядей, который оплачивает кабельное телевидение и время от времени проходит через гостиную.

Мамин голос смягчился.

– Я точно знаю: Кейт все еще любит тебя, Роберт. Она не забыла, почему влюбилась в тебя, и ты сумеешь вспомнить, почему полюбил ее, только выпусти из рук то, что ты так крепко сжимаешь.

– Как все просто, да? – усмехнулся я.

– Нет, совсем не просто. Поэтому так много разводов. Проще развестись, нежели прикладывать усилия для сохранения брака. Никто не говорит, что сберечь семью легко.

Мамины глаза блестели.

– Никто еще за всю историю бракосочетаний не напутствовал молодоженов словами: «Поцелуйте друг друга и живите без проблем и забот». Жизнь – не увеселительная прогулка. Жизнь вообще трудная штука. А как только покажется, что все понял, смотришь – тебя уже увозят в катафалке.

Я откинулся назад и заложил руки за голову.

– Мне казалось, вы с папой никогда не ссорились.

Мама расхохоталась.

– Да первые десять лет мы с ним жили как кошка с собакой! Он был упрямый, я тоже любила настоять на своем, и мы зачастую закатывали рукава по локоть, вставали в стойку и колотили друг друга до тех пор, пока кто-нибудь не устанет. Если кто-то рассчитывает, что в семейной жизни все будет происходить только так, как он хочет, то реальность жестоко его разочарует.

– Но вы в конце концов находили общий язык. У нас с Кейт это не получается. – Я уставился в пустую чашку. – Когда папа умер, тебе не пришлось сожалеть о своих поступках.

Мама задумалась на минуту, а потом встала из-за стола.

– Пойдем.

Она отвела меня в спальню, которую делила с моим отцом больше тридцати лет, сняла стеганое покрывало с сундука из кедрового дерева, подаренного на свадьбу ее матерью, и подняла крышку. Оттуда пахнуло ароматом кедра, который я помнил с детства. Порывшись в сундуке, мама вытащила небольшую коробочку. В ней, завернутая в тонкую оберточную бумагу, лежала вересковая курительная трубка с прямым длинным мундштуком. Она протянула ее мне.

– Что это? – спросил я, недоумевая.

– То, о чем я сожалею, – тихо ответила мама. – Английская трубка «Данхилл Бильярд». Твой папа всегда мечтал о такой, а я берегла ее для особого случая. Знаешь, о чем я думала, держа его за руку, когда он лежал в коме после приступа? Об этой трубке, спрятанной в сундуке.

Она взяла у меня трубку, завернула в бумагу и уложила в коробочку.

– Не знаю, для какого такого особого случая я ее хранила, ведь каждый день с твоим отцом был особенным. Каждый день.

Мама замолчала, убрала коробочку в сундук, закрыла крышку и села сверху, потянув меня за руку, чтобы я сел рядом с ней.

– Роберт, всегда относись к жене и детям так, будто они особенные, – прошептала мама со слезами на глазах. – Это самое дорогое, что у тебя есть в жизни.

– Я понимаю.

– Нет, не понимаешь. Может, поймешь, когда их потеряешь. Но постарайся не потерять их, Роберт.

Она обхватила мое лицо ладонями и заговорила, глядя мне в глаза.

– Еще можно все вернуть. Ты можешь это исправить, но сначала должен исправиться сам. Бывает, что хочется изменить других, а не себя. Прежде чем требовать чего-то от Кейт, постарайся уделить ей больше своего времени, внимания, дать больше самого себя.

Мама отпустила мое лицо.

– Ни один человек не живет по-настоящему, если не отдает себя другим. Вот это ты и должен сделать. Что я всегда говорила вам с Хью на Рождество?

Я помнил это наизусть:

– Почему Иисус родился в яслях? Потому что Он в смирении своем готов был отдать жизнь за человечество. В этом смысл Рождества. – Затем я повысил голос, подражая маме: – Так, мальчики?

Она засмеялась и шутливо шлепнула меня пониже спины.

– Ну, хоть что-то вспомнил, чему я вас учила. Осталось применить к себе.

Мама выключила свет, и мы пошли вниз, однако на лестнице нас перехватила Лили.

– Бабушка, чего-то вкусненького хочется!

Мама подхватила внучку на руки и едва ли не бегом направилась на кухню, где отрезала всем, кроме меня, еще по куску торта. Я больше не мог на него смотреть.

Когда девочки доели торт и допили молоко, она сфотографировала их напоследок под елкой, и мы стали, шурша гортексом и нейлоном, собираться домой. Упаковали дочек в теплую одежду, обнялись с мамой у двери. На улице валил снег. Мама велела мне ехать осторожно и позвонить, как только доберемся до дома.

Когда мы уехали, она вернулась на кухню, закончила мыть посуду и завернула остатки торта в пленку, чтобы угостить Далтона с Хедди. Потом погасила свет на кухне и в гостиной, уселась в свое любимое кресло, которое они с отцом купили много лет назад на распродаже, и стала смотреть на елочные гирлянды, неумело, но старательно повешенные внучками. Через несколько минут зазвонил телефон – я сообщил, что мы уже добрались домой, и только после этого мама пошла спать.