Время прощать - Дженнифер Чиаверини Страница 11

– Надо бы на прощальные вечера приглашать юмористов, – шепнула Саре Сильвия, пока гостьи со слезами на глазах обнимались, обещая звонить и писать друг другу. – Я на все готова, лишь бы обстановка была повеселей, – прибавила она и прижала руки к груди, словно от чего-то обороняясь.

Утром, когда усадьбу осветило солнце, гости как будто приободрились. Сдержав свое обещание, Сильвия и Сара пригласили всех в краеугольное патио на последнюю совместную трапезу. На столе, накрытом ярко-желтой скатертью, появились подносы с хлебцами и печеньем, фрукты, кофейники, графины с соком. После завтрака все опять уселись в круг – на этот раз для игры «Покажи и расскажи». Каждая из женщин демонстрировала то, что сделала за неделю, и говорила, чем ей особенно запомнилось время, проведенное в поместье Элм-Крик. Своими творениями остались довольны все, от Рене, которая начала работать над блоком для мемориального полотна, до новичков, которые просто сшили вместе несколько кусочков материи. Гостьи с теплотой вспоминали свечную церемонию, вечерние посиделки в уютных номерах, задушевные беседы во время прогулок по прекрасному саду.

Наконец настала очередь Кэрол. Она показала узор из треугольных лоскутков, выложенных звездочкой, и сказала, что с удовольствием займется одеялом для новорожденного, если дочь окажет ей необходимое содействие, то есть сделает ее бабушкой. Послышались смешки. Только Сильвия вздохнула – так, что никто, кроме Сары, не услышал. Сама Сара стиснула зубы, чтобы не выпалить: «Принимать такие решения – это мое дело. Мое и Мэтта».

– А какое из воспоминаний окажется наиболее ярким, я еще не знаю. – Кэрол окинула взглядом круг, но на дочь предпочла не смотреть. – Может быть, самые приятные впечатления у меня еще впереди. Я решила здесь задержаться.

Другие гостьи принялись удивленно и радостно ахать. Сара едва различала их восклицания сквозь шум в ушах.

– Но… но… как же работа? – с трудом проговорила она.

– Я позвонила в больницу, сказала, что у меня непредвиденные семейные обстоятельства, и мне дали четырехмесячный отпуск.

Четыре месяца… Сара, оцепенев, кивнула. Непредвиденные семейные обстоятельства? Так и есть. Женщина, сидевшая сзади, похлопала ее по спине и поздравила с радостной новостью. Сделав над собой усилие, Сара ответила вялой улыбкой. Четыре месяца. За это время можно все исправить или, наоборот, испортить так, что уже не восстановишь.

* * *

Сара вырезала восемнадцатидюймовый квадрат кремовой ткани. Затем подобрала кусочек зеленой материи. Это был цвет могучих вязов, выстроившихся вдоль дороги к поместью Элм-Крик – ее дому, в котором она перестала чувствовать себя как дома, когда в нем поселилась Кэрол. Более светлый оттенок зеленого перекликался с травой на огромном газоне, а более темный – с листьями роз (они росли в северном саду, и Мэтт нянчился с ними, как с детьми). Для неба над Уотерфордом Сара, предвидя грозу, чуть было не взяла серый цвет, но все же остановилась на светло-голубом. Наконец, синим цветом она решила обозначить ручей, давший название поместью ^[1]. Он, бормоча, бежал себе и не думал о том, радуются или плачут обитатели его берегов.

Для фона рамки Сара использовала тот же кремовый цвет, что и для центра, а поверх уголком к уголку наложила маленькие голубые, синие и зеленые квадраты. Квадрат символизировал основательность и уравновешенность жизни в усадьбе, а также стену, которую они с Кэрол возвели между собой и на которую неизбежно натыкались, даже если шли друг другу навстречу. Когда мать сообщила свою новость, Сара почувствовала себя так, будто ее заперли, загнали в угол. Открытое противостояние, которое она всегда смутно предчувствовала, теперь было неизбежно.